Нажмите, чтобы прочитать
На ключевой вопрос “сколько погибло во время красного террора» существует вполне ответ, который дал Питирим Сорокина. По его подсчётам, первые пять лет «Советской власти» унесли жизни 13 500 000 человек [Юрий Дойков. Красный террор. Россия. Украина. 1917–1924. Архангельск. 2008. – стр. 3]. Население России было 180 миллионов человек.
Эти 13.5 миллионов человек возникли при подсчетах жертв раскулачивания, расказачивания, из местных ЧК и ГУБЧК. Это жертвы Холмогорского концлагеря, расстрельных подвалов в Крыму, Киеве, Москве, Архангельске.
Можно, конечно, разобрать по косточкам и так называемый «белый террор», но тема «красного террора» кажется нам куда более интересной: ведь о нём было непринято говорить. Более того – даже сейчас о нём не спешат рассказывать. О зверствах УПА на российских каналах – не вопрос, а вот о том, что творили большевики в Крыму или Ставрополе – молчок.
Сам термин «красный террор» придуман был большевиками и «официально» появился 5 сентября 1918 года, когда Совнарком (совет народных комиссаров) издал постановление "О красном терроре". Суть декрета такова: лица, "прикосновенные к белогвардейским организациям, заговорам и мятежам" подлежат расстрелу, а "классовые враги" – заключению в концентрационные лагеря. Комментировать декрет нелегитимного органа, захватившего власть в результате переворота нет смысла, да и это не входит в нашу задачу. Просто примем факт, что Совнаркомом была выдана бумага. Массовые убийства получили легальное основание. Юрий Фельштинский в своей книге «Красный террор в годы гражданской войны» подчеркнул, что разница между красным террором и белым в том, что первый был институционным, а второй – инцидентным.
Сделаю небольшое отступление, чтобы ещё раз разобраться с вопросом легитимности, и ЧК конкретно. Почему нельзя считать бумаги СНК, ЧК и ВКП(б) легитимными.
Всё очень просто. И ответ заключается в представительской функции органа, в нашем случае – Совета рабочих депутатов и солдат. Начнем с того, что этот орган не представлял интересы граждан Российской Империи, проживающих за пределами столицы. Единственным органом, которое представляло этих граждан - Учредительное Собрание, благополучно большевиками разогнанное. Относительно т.н. «указов» и «декретов», которые издавались нелегитимным органом власти. Предположим, что в каком-то городе группа всякого отребья провозглашает себя представителями всей страны и начинает издавать декреты и указы. Например, «каждому братку по ларьку, бригадиру – по универмагу». Что можно и нужно сделать с этим «декретами» и «указами»? Правильно. Использовать по прямому предназначению – в туалете. Более того, специально обученные люди приедут и уволокут членов это группы сначала в КПЗ, а потом или в психиатрическую лечебницу, по решению комиссии, или в тюрьму, по решению суда. Более того, так как люди сейчас более образованные – они не пойдут на поводу у проходимцев. Правильно? Почему? Потому что есть, во-первых, здравый смысл, а во-вторых, какое-то отношение закону. В 1917 году необразованная масса повелась на развод большевиков и ввергла страну в пучину гражданской войны, поправ все мыслимые и немыслимые законы, обычаи, устои, правила. Собственно говоря, товарищ Ленин правильно сделал, что объявил религию опиумом для народа. Если вы позволяете себе убивать других – вам Бог не нужен.
О красном терроре старались в Союзе особо не упоминать. А если и упоминалось, то вскользь и с особой неохотой. Это было как при СССР, так и после его развала. Речь идёт не только о России, но и об Украине тоже. Хочется надеяться, что после предания гласности и оценки преступления геноцида в 1932-1933 годах, известного как Голодомор, придёт очередь и «красного террора». Он должен быть осуждён, а его вдохновители и исполнители названы поимённо. Палачей своего народа нужно знать. Тухачевский, Косиор, Якир, Ленин, Сталин, Дыбенко, Дзержинский, Антонов-Овсиенко – всего лишь верхушка айсберга. И это касается не только Гражданской войны, но и событий поздних лет.
Работа Особой следственной комиссии лишь чуть-чуть приоткрывает занавес преступной, бесчеловечной, жестокой сущности советского режима. Он, как и национал-социалистический режим Германии, должен быть осуждён. Парламентская Ассамблея Совета Европы 23 августа 2008 года сделала первый шаг на этом пути, приравняв сталинизм к нацизму. Оправданиям преступлениям почти вековой давности нет и быть не может. Преднамеренное убийство человека зло, как и поддержка действий исполнителей. Шимона Переса, заявившего, что действиям Сталина есть оправдание, надо судить за пропаганду насилия и экстремизм. Преступлениям нет оправдания. Точка.
Комиссия Мейнгардта имела возможность расследовать и документировать преступления большевиков на небольшой территории, освобожденной от советской власти, включая Северный Кавказ, города Екатеринодар, Пятигорск, Кавказские Минеральные Воды, Ростов-на-Дону, Ставрополь Кавказский, Мариуполь. Да, я согласен, что это негусто. Но это капля в море, позволяющая хотя бы приблизительно оценить размер катастрофы. Катастрофы в 13.5 миллионов жизней.
На тот момент – 1920 год – миру не были известны сегодняшние понятия и нормы международного прав, как то «военное преступление» или «геноцид». Не существовало ни Декларации прав человека, ни международного трибунала. Комиссия руководствовалась дореволюционными правовыми нормами. Чекисты же руководствовались классовым чутьём и революционным сознанием. В переводе на современный язык – это было бандформирование, терроризирующее более, чем сто миллионов человек. На вопрос, почему большевикам удалось установить свою власть, существует единственно правильный ответ. Звучит он так: жестокий, зверский, беспринципный и бессистемный террор. Всё.
Благодаря работе Комиссии в начале 1920-х годов была обнародована цифра – 1 миллион 700 тысяч жертв красного террора.
Комиссия была создана 4 апреля 1919 года в городе Екатеринодаре. Основная цель работы Особой комиссии – расследование «злодеяний большевиков для выявления перед лицом всего культурного мира разрушительной деятельности организованного большевизма». Комиссия руководствовалась, как уже упоминалось ранее, Уставом уголовного судопроизводства издания 1914 года. Это давало на законном основании право «вызывать и допрашивать потерпевших, свидетелей и сведущих лиц и производить осмотры, обыски, выемки, освидетельствования и другие следственные действия, а также пользоваться правами, предоставленными следственным властям статьями 217, 272, 292 и 386 означенного Устава». Важно отметить, что Устав уголовного судопроизводства (1914) был последним российским уголовно-процессуальным кодексом до Октябрьского переворота 1917 г. Он являлся систематизированным сборником правовых норм, регулировавших деятельность судебно-следственных органов.
«Все протоколы и акты, составляемые Особой комиссией или отдельными ее членами с соблюдением Устава уголовного судопроизводства, имеют силу следственных актов». Это означает, что виновные понесли бы наказание по решению суда.
Комиссия чётко указала на следующие преступные действия большевиков: разгон органов местных самоуправлений, избранных на основе всеобщего избирательного права. Уничтожение органов судебной власти, регулируемых нормами закона, и замена их безответственными трибуналами, руководящимися «революционной совестью». Уничтожение системы народного образования и введение «демократической школы». Гонения против Церкви и её служителей, несмотря на провозглашённый большевиками принцип свободы совести. Это подразумевало ничто иное как, превращение храмов в склады, снятие колоколов и крестов, глумление над мощами, иконами и священными предметами, уничтожение храмов, разгон и расстрел крёстных ходов, массовое уничтожение духовенства. Лозунг «религия – опиум для народа» как нельзя лучше отображает этот подход.
Не будет ошибкой утверждать, что разрушение базовых принципов и устоев общества имело самые катастрофические последствия. Более того, большевики приказали писать слово «Бог» с маленькой буквы, а «партия» с большой. Вслед за отменой права частной собственности на землю и орудия производства, большевики провозгласили принцип «социализации женщин и детей»: все женщины общие, как и дети.
Вот вам конкретный пример, задокументированный.
В городе Екатеринодаре весной 1918 большевики издали декрет, напечатанный в «Известиях» Совета и расклеенный на столбах, согласно коему девицы в возрасте от 16 до 25 лет подлежали «социализации», причем желающим воспользоваться этим декретом надлежало обращаться в подлежащие революционные учреждения. Инициатором этой «социализации» был комиссар по внутренним делам Бронштейн. Он же выдавал и «мандаты» на эту «социализацию». Такие же мандаты выдавал подчиненный ему начальник большевистского конного отряда Кобзырев, главнокомандующий Ивашев, а равно и другие советские власти, причем на мандатах ставилась печать штаба «революционных войск Северокавказской советской республики». Мандаты выдавались как на имя красноармейцев, так и на имя советских начальствующих лиц — например, на имя Карасеева, коменданта дворца, в коем проживал Бронштейн: по этому образцу предоставлялось право «социализации» 10 девиц.
«На основании таких мандатов красноармейцами было схвачено больше 60 девиц — молодых и красивых, главным образом из буржуазии и учениц местных учебных заведений. Некоторые из них были схвачены во время устроенной красноармейцами в городском саду облавы, причем четыре из них подверглись изнасилованию там же, в одном из домиков. Другие были отведены в числе около 25 душ во дворец войскового атамана к Бронштейну, а остальные в «Старокоммерческую» гостиницу к Кобзыреву и в гостиницу «Бристоль» к матросам, где они и подверглись изнасилованию. Некоторые из арестованных были засим освобождены, так, была освобождена девушка, изнасилованная начальником большевистской уголовно-розыскной милиции Прокофьевым, другие же были уведены уходившими отрядами красноармейцев и судьба их осталась невыясненной. Наконец, некоторые после различного рода жестоких истязаний были убиты и выброшены в реки Кубань и Карасунь».
Как это называется вы тоже знаете: это преступление против человечности. Военное преступление. Преступление. Об этом факте – социализации - в СССР старались не вспоминать и забыть.
Большевики уничтожили свободу слова: закрыли все периодические издания, кроме официозных и коммунистических. Такого не было при «преступном царском режиме». Та самая власть, против которой так активно боролся Ленин, не уничтожала свободу союзов и собраний, уважала неприкосновенность личности.
Комиссия также посчитала, что экономические мероприятия большевиком носили разрушительный характер: аграрная политика, национализация недвижимого имущества, торговли, банков, страхового дела, фабрично-заводских предприятий, железных дорог. Незаконными были конфискации, реквизиции и контрибуции.
Отмечено было и массовое уничтожение большевиками своих идейных врагов из числа мирного населения — интеллигенции, буржуазии, казачества и всяческое их угнетение: принуждение к унизительным и не в меру тяжелым работам, лишение продовольственного пайка и прочее.
Комиссия как нельзя лучше дала характеристику руководителям центральной власти и исполнителей на местах: низкое, если не нулевое образование, возраст, уголовное прошлое, болезненная наследственность, морфинизм, кокаинизм, алкоголизм и прочее.
Если коротко суммировать, то к власти дорвались лузеры и люмпены. Те, кто в цивилизованном и правовом государстве никогда бы там не оказались. Вот и возникает вполне резонный вопрос: а какое государство могли построить эти отбросы общества? Никакое. Они могли создать только Большую Тюрьму, где вертухаями были бы рецидивисты. Потом эти же уголовники, которые расстреливали по ночам в подвалах своих соседей и родственников, написали уголовный кодекс. Люди, имеющие три класса сельской школы написали конституцию… Продолжать список того, что и кто создавал в новом государстве можно до бесконечности.
Делом №1 стал Акт расследования по делу об аресте и убийстве заложников в Пятигорске в октябре 1918 года. Там большевики арестовали следующих людей: сенатора барона Медема, подъесаула Колоскова, полковника Карганова, подполковника Карташева, генерала Назиненко, генерала Чижевского, капитана Русанова, генерала Евстафьева, полковника Чичинадзе, полковника барона де-Форжета, полковника Саратовкина и полковника Беляева. В Кисловодске были арестованы князь Ф.М. Урусов, бывший министр юстиции Н.А. Добровольский, генерал Шевцов, генерал-лейтенант Цирадов, генерал-лейтенант Тохателов, генерал Перфильев, генерал Бойчевский, генерал Смирнов, полковники Трубецкой, Власов, генерал Корнеев, капитан Софронов, генерал Железовский, генерал Кашерининов, генерал Пархомов, генерал Игнатьев, генерал-лейтенант Ушаков, генерал князь Туманов, генерал Тришатный, полковник Николаев, полковник Рудницкий и др.
В Ессентуках 29 августа 1918 года был арестован бывший министр путей сообщения С.В. Рухлов; также 3 сентября был арестован генерал-майор Мельгунов, 70-летний старец, и приблизительно в те же дни генерал Колзаков, подполковник и штабс-капитан Четыркины, есаул Федышкин и поручик Малиновский. Затем 11 сентября в Ессентуках же были арестованы: генерал Рузский, генерал Радко-Дмитриев с сыном поручиком, князь С.П. Урусов, член Государственного совета князь Н.П. Урусов, князья Л.В. и В.А. Шаховские, генерал князь Багратион-Мухранский, П.С. Толстой-Милославский и А.К. и П.К.Шведовы.
В Железноводске были арестованы контр-адмирал граф А.Б. Капнист, бывший начальник Морского генерального штаба, и подполковник Г.А. Махатадзе.
После ареста в Кисловодске, красноармейцы занялись мародёрством: они забирали вещи, оставшиеся на руках их владельцев, несмотря на многочисленные предыдущие обыски, как-то: одежду, белье, ордена, а в особенности серебро и золото. Всё это якобы предназначалось для уплаты контрибуции немцам.
Через некоторое арестованные начали называться заложниками и они были перевезены в Пятигорск в подвал Чрезвычайной комиссии, помещавшейся в доме №31 по Ермоловскому проспекту. Там, в условиях малопригодных для пребывания (никаких кроватей, никаких стёкол в окнах, никакого электрического света), заложниками занимался товарищ Скрябин – простой коммунист. Товарищ Скрябин был бывшим каторжанином и был, судя по всему садистом: «он не расставался с плеткой, бил ею, гонял арестованных из одной комнаты в другую, ругался, кричал и часто повторял, что все офицеры должны быть расстреляны. Если бы это зависело от него, то он сажал бы арестованных попеременно в кипяток и холодную воду. Скрябин сознавался в том, что он воодушевляется, расстреливая людей, и что весь смысл его жизни заключается только в этом. При наличии такого признания, является вполне понятным, что Скрябин не упустил удобного случая, представившегося ему во время бывшей в Пятигорске вследствие занятия отрядом полковника Шкуро Ессентуков паники, и собственноручно убил четырех арестованных, выведенных на двор «Чрезвычайки» для отправления их на вокзал».
Вторым местом заключения был подвал дома Карапетянца. Это был этапный пункт почти для всех арестованных. Отсюда отправлялись или в тюрьму, или в концентрационный лагерь, или уводили на расстрел.
Третьим местом заключения арестованных в Пятигорске была тюрьма.
Стоит отметить, что первым шагом к институту заложников был приказ №73 Чрезвычайной комиссии Северного Кавказа по борьбе с контрреволюцией, саботажем и спекуляцией, пропечатанный в №138 от 25 сентября (8 октября) 1918 года «Известий ЦИК Северо-Кавказской советской социалистической республики, окружного исполкома Советов и Пятигорского совдепа». В данном приказе значится, что все арестованные подлежали расстрелу в первую очередь «при попытке контрреволюционного восстания или покушения на жизнь вождей пролетариата». Это понималось очень обобщённо. Например, когда от полученного в голову ранения умер командующий Северо-Западным фронтом, то большевики, сочтя это обстоятельство за покушение на жизнь одного из вождей пролетариата, казнили на третий день после похорон Ильина гвардии полковника Случевского, полковника Шульмана, штабс-капитана Костича, фельдшера Волкова, поручика Шафоростова и бывшего председателя «Союза увечных воинов» Беляева.
Судьбу многих заложников решила «сорокинская авантюра». Главком советских войск на Северном Кавказе Иван Лукич Сорокин поднял бунт против своих же и, потерпев неудачу, просто сбежал из Пятигорска. На созванном им же Чрезвычайном съезде Советов и представителей революционной Красной армии, бывший главком Сорокин был объявлен вне закона как изменник революции и, согласно изданному приказу, должен был быть немедленно арестован вместе с его «сворой» и доставлен в станицу Невиномысскую «живым или мертвым для всенародного справедливого и открытого суда». Арестовать Ивана Лукича арестовали, а вот доставить не смогли - после ареста он был убит одним из членов Чрезвычайного съезда. Участь же большинства лиц, содержавшихся в качестве заложников была предрешена на упомянутом выше Чрезвычайном съезде в станице Невинномысской. В 4-м пункте резолюции, вынесенной этим съездом, съезд заявляет, что каждый покушавшийся на жизнь члена трудящихся масс без всенародного суда считается изменником дела революции, и сами трудящиеся массы на белый террор буржуазии ответят массовым красным террором.
Вследствие покушения на жизнь вождей пролетариата в городе Пятигорске 21 октября 1918 года в силу приказа №3 от 8 октября сего года, в ответ на дьявольское убийство лучших товарищей, членов ЦИК и других, по постановлению Чрезвычайной комиссии расстреляны нижеследующие заложники и лица, принадлежащие к контрреволюционным организациям:
1. Рузский (генерал)
2. Урусов Сергей (князь)
3. Урусов Николай (князь)
4. Урусов Федор (князь, генерал)
5. Капнист (граф, контр-адмирал)
6. Медем (барон, сенатор)
7. Колосов (подполковник)
8. Карганов (полковник)
9. Рубцов (полковник)
10. Шаховской Леонид (князь)
11. Шаховской Владимир (князь)
Всего в списке - 59 фамилий.
Чрезвычайная комиссия по борьбе с контрреволюцией в заседании своем от 31 октября сего года постановила расстрелять не только людей, обвиненных в грабежах, но и «контру»: юнкеров, офицеров, поручиков, полковников и даже сенатора. Подписи под смертным приговором в отношении 47 человек поставили председатель Атарбеков, члены ЧК - Стельмахович, Щипулин, М. Осипов, и секретарь Абовьян.
Заложников раздели, скрутили руки за спину, туго перевязав их тонкой проволокой, после чего повели на городское кладбище, где возле вырытой ямы порубали всех шашками. Так как шашками пользоваться не умели – многих заложников сначала покалечили. За каждого убитого красноармейцы получали по 10 рублей.
После эвакуации остатков Добровольческой армии из Кубанской области во временных лазаретах остались тяжелобольные и раненые солдаты. Их, карательные отряды красноармейцев, расстреляли и порубили шашками. А один красноармеец, наверное, начитавшись Фёдора Михайловича Достоевского, орудовал топором. Об этом говорится в Деле №2. Выжившие свидетельствовали, что спаслись только по тому, что вбежавший в помещение матрос «сказал, что нескольких приказано оставить на развод, чтобы рассказать потомству, как большевики поступают с теми, кто идет против народа».
В Ставрополе каждый красноармеец и рабочий именем советской власти мог арестовать кого угодно. Тут «доблестные» советы разграбили монастырь и все близлежащие церкви. Свобода совести в советском понимании – свобода от церкви и священников. Храмы православной церкви превращались красноармейцами в увеселительные заведения, тюрьмы и свалки для нечистот. Со священниками обращались методами Инквизиции: их вешали, топили, жгли и расстреливали, не забывая перед казнью пытать и физически издеваться. В списке, составленным Комиссией, по Ставропольской епархии значатся фамилии 37 зверски убитых священнослужителей – и это только за первую половину 1918 года.
Разница между Чикатило с Оноприенко и работниками ЧК с солдатами РККА была лишь в том, что первые два действовали исподтишка, а вторые – с «разрешения» «власти». То есть, в обоих случаях мы говорим о бандитах. И имя тем бандитам – легион.
Например, Михаил Сергеевич Кедров. Слыхали о таком? А ведь это был, согласно советскому энциклопедическому словарю, «сов. гос., парт, деятель. Чл. КПСС с 1901 г. Руководитель книжного изд-ва «Зерно». Участник революции 1905 – 1907, Окт. 1917 в Петрограде. Чл. Всерос. бюро большевистских воен. орг-ций. В 1919 нач. Особого отдела ВЧК. С 1924 в ВСНХ, Наркомздраве, Верх, суде СССР, Госплане РСФСР и др. Член ВЦИК». Расстреляли товарища Кедрова как врага народа в октябре 1941 года. Реабилитировали его при Хрущёве. Можно было бы сказать, что он – одна из невинных жертва преступного режима Сталина, но при детальном рассмотрении оказывается, что это не так. Хрущёв реабилитировал одного из палачей.
Конкретизирую: в 1919 году Феликс Эдмундович отправляет Михаила Сергеевича усмирять Север России. Вблизи Холмогор, Кедров сажает на баржу 1000 «контрреволюцинеров» и приказывает открыть по ней огонь из пулемётов. По возвращению в Москву заполняет городские тюрьмы детьми от девятилетнего до пятнадцатилетнего возраста, основываясь на том, что «это юное отродье буржуазных семей» – злейшие враги пролетариата. В начале двадцатого года, по приказу Кедрова отряд чекистов открыл огонь по группе ребятишек, шедших в школу. После этого инцидента Владимир Ленин, который тоже особо жизни не щадил, упёк начальника особого отдела ВЧК в «дурдом»:
«…комиссар Кедров – кончил свою карье ру помешательством, не выдержав холмогорской бойни, где по его приказу целые сотни выстраивались, раздавался приказ раздеться догола и перед могилами шеренги мужиков расстреливали из пуле метов. Комиссией врачей Кедров признан сумасшедшим и заклю чен в московском доме умалишенных» [«Воля России», ноябрь 1920 г.].
В Холмогорах Кедров организовал концлагерь, где было расстреляно, по свидетельству члена Учредительного собрания, руководителя антикоммунистического движения в Архангельске С. С. Маслова, свыше трёх тысяч офицеров Кубанской и царской армий, сдавшихся большевикам на условиях сохранения им жизни.
Вот, например, некоторые жертвы товарища Кедрина:
Ильинский Н.П. – инженер. Начальник отделения службы движе ния Северной дороги. [В боях за советский Север. – Архангельск, 1967. – С.81].
Иванов И.И. – командир 1 -го Архангелогородского Совет ского полка. Исполнение приговора поручено коменданту г.Архангельска Гуровичу и комиссару Поскакухину [«Северное утро». – 1918. – 13 авг. (31.07) №158].
Осипов П.И. – гласный Архангельского губернского земства. Кан дидат в члены Учредительного собрания. Убит в Холмогорах [Вестник ВУСО. – 1918. –24 авг.].
Папилов Александр Владимирович – старейший архангельский социал-демократ; гласный Архангельской городской думы; председа тель губернского продовольственного Комитета. [«Северное утро». – 1918. – 17(4) авг.].
Я привожу имена не для того, чтобы вы их запомнили, а для понимания того, кто являлся классовым врагом советской власти. Врагами становились и нефтепромышленники, как, например, Головин А., расстрелянный в Усть-Ухте и лесопромышленник Щепотин. Были и шпионы гражданин Ровдинской волости Песочный - «активный сторонник англо-американских биржевых бандитов». Кололи штыками и фельдшерских жён и детей подпоручиков.
По постановлениям ГУБЧК расстреливали учителей, начальников станций, правых социалистов-революционеров, военных инженеров, потомственных дворян, почётных граждан и простых крестьян. Среди убитых были и заведующий водолазным и спасательным отделом Онежской флотилии, и ротмистр, и студенты-ополченцы, и руководители антибольшевистских восстаний, и член кооператива «Лесоруб», и уездный лесничий, и даже историк-музеевед.
Были неизвестные Сергеи, Василии и Павлы. Но были и Беленький Борис Петрович (он же: Гулак-Артемовский), Гибер фон Грейфенфельс Апполон Адольфович и князь Оболенский.
Уничтожали классовых врагов. Я вот читаю списки Петроградской ЧК – в своем большинстве это люди с высшим образованием – юристы, филологи, геологи. Дворяне, конечно же. Встретился и слесарь со служащим багажного отделения. Это исключение из правил. За слесарей потом взялись, когда «буржуев» извели как класс. Русские, украинцы, евреи, финны, литовцы, эстонцы, латвийцы, немцы.
Уникальность большевистского террора была не в жестокости, а в бессистемности. При еврейских погромах в царской России всё было понятно: под раздачу попадает именно эта этническая группа. В некоторых случаях была возможность откупиться, например, золотом. В случае же с большевиками даже нельзя было и этого сделать. Забирали всё и убивали. И не факт, что отдадут тело, даже если за него взяли деньги.
Интерпретация красноармейцами свободы вероисповедания была специфический. Специфика эта заключалась в массовом грабеже церквей и монастырей. И, безусловно, ликвидацией священников. То, что в Ставрополе священник римско-католической церкви Крапивницкий был спасён польским консулом [Дело №5 и No 10. Сведения о злодеяниях большевиков в отношении Церкви и ее служителей в Ставропольской епархии] – является лишь исключением того времени. Священник Григорий Златорунский был убит красноармейцами за то, что служил молебен по просьбе казаков об избавлении от красноармейцев [там же]. Тут бы, конечно, казакам за оружие взяться. Именно на этом этапе, а не молебны служить – было бы дело, а так – упущена возможность была. Навсегда. Священник Троицкой церкви Алексей Ивлев, 60 с лишним лет, был убит на площади за то, что сам происходил из казаков и когда-то служил в гвардии. Священник станицы Владимирской Александр Подольский, 50 с лишним лет, окончивший университет по юридическому факультету, был зверски убит за то, что служил молебен перед выступлениями своих прихожан-казаков против красноармейцев. Перед тем, как его убили, его долго водили по станице, глумились и били его, и потом вывели за село, изрубили его и бросили на свалочных местах, запретив кому бы то ни было его хоронить. Один пожилой прихожанин, желая оградить тело покойного от растерзания его собаками, ночью прошел туда и стал его закапывать, но был замечен пьяными красноармейцами, был тут же изрублен и брошен там же.
В распоряжении комиссии имеется материал об убийствах в пределах этой сравнительно небольшой территории 32 священников, 4 дьяконов, 3 псаломщиков и 1 ктитора, и есть полное основание утверждать, что общее число погибших значительно больше.
После ознакомления с делом №9 Комиссии о грабежах и разбойных нападениях большевиков в Ставрополе, приходим к выводу, что ревнители советской власти являются простыми уголовниками, а не идейными борцами, несущими радость и процветание собственному народу: «Группами по несколько человек рыскали красноармейцы по городу и, найдя покинутый дом, разграбляли его. Бралось все, и нужное и ненужное, начиная с икон, автомобилей, велосипедов, мебели, кроватей, тюфяков, одежды, обуви, белья, посуды, продуктов и кончая мелочами домашнего обихода, безделушками и даже вставными зубами. Иногда одни и те же квартиры последовательно разграблялись несколькими группами красноармейцев. В некоторых же домах грабители, не довольствуясь расхищением имущества, уничтожали то, что не успевали забрать с собою, — они рубили мебель, рвали материю, книги, бумаги и т.п., оставляя после себя вместо ценного имущества груды хлама и мусора…разгромлено помещение окружного суда, причем были похищены и уничтожены книги законов и справок о судимости, уголовные дела». При задержании жителей города, большевики не руководствовались какими-то ни было нормами или законами. Основная причина ареста – контрреволюционная деятельность «под чем большевики-коммунисты подразумевали всё, что не признавало советской власти, произвола и насилия ее агентов и представителей». [Дело №11, Сведения об арестах, производившихся большевиками в Ставрополе (Кавказском) с 1 января по 8 июля 1918 года].
Всего опубликовано 116 дел Комиссии по деятельности «красных» и 28 справок об их злодеяниях.
" );
_last = ipsLightbox.lightboxImage.src;
}
}
/* Check for init and then keep checking for new image */
_to = setTimeout( "gbl_addDownloadButton()", 1000 );
}
//]]>