Для каждого настоящего потомка славных черноморских казаков и украинских переселенцев, нашедших на Кубани землю обетованную, Украина всегда останется светлым началом, «Батьківщиною», в которой черпали казаки духовные силы, помогающие выживать в самые сложные исторические периоды. Одним из таких периодов стали трагические события произошедшие на Кубани после Февральской революции 1917 г. Казакам была отведена в них ключевая роль, им же предстояло испить всю горькую чашу разочарования, подвергнуться репрессиям, но суметь выжить не утратив до конца свои славные традиции, культуру и язык, на котором сегодня звучат исторические песни черноморских казаков в исполнении Кубанского казачьего хора.
Интересные статьи на эту тему:
Самостийная Кубань. 94 года провозглашения независимости
Дмитрий Снегирев
Нажмите, чтобы прочитать
Даже ярые сторонники «единой и неделимой России» голосовали за федерацию независимой Кубани с Украиной. Делегация Кубанской рады получила от официального Киева оружие, а среди казаков ходили радостные слухи о высадке на морском берегу гайдамаков.
Я хотел бы обратить внимание читателей на выдающееся событие в истории Украины (это событие сейчас почему-то почти не афишируется) - провозглашение 16 февраля 1918 года Самостийной Кубанской Народной Республики, которая по решению делегатов Законодательной Рады Кубани была присоединена на федеральных условиях к Украине.
В состав Кубанской Народной Республики входили Кубанская область, Ставропольщина, Терек, Дагестан и Черноморщина (Черноморская губерния).
30 апреля - 3 мая 1917 года в Екатеринодаре состоялось собрание казачества, на котором образовалось казацкое правительство - Кубанская Военная Рада. 1917 год на Кубани - это время пробуждения украинского сознания и кубанских казаков. Они не восприняли большевистскую идеологию.
После образования на Кубани Кубанской Военной Рады и Краевого Правительства начались поиски и установление связей и отношений с Украинской Центральной Радой. Одним из самых активных политических деятелей в этом деле был Николай Рябовол.
24 сентября 1917 года начала свою работу 2-я сессия Кубанского Военного Совета, на нее пригласили представителей Украины. Они выступили на одном из заседаний Совета. Рябовол приветствовал их:
«Дорогие гости! Мачеха-судьба оторвала наших дедов-запорожцев от материнского лона и забросила их на Кубань. Более ста лет жили мы здесь сиротами по степям, по плавням, по горам без материнского ухода.
Цари делали все, чтобы выбить из наших голов, из наших душ память об Украине и любовь к Матери. Цари хотели сделать из нас убийц, хотели, чтобы, когда придет то удобное время для освобождения Украины, мы своими руками задавили ту свободу, чтобы мы свои сабли пополоскали в крови Матери.
Не дождались бы этого они никогда. Не дождались, потому что хоть наши души цари искалечили, да не убили, и мы, дети, руки на Мать не подняли бы».
Украинское правительство в ноябре 1917 года официально признал право на самостоятельное существование кубанских казаков. 30 декабря состоялся съезд украинских общественных деятелей и представителей украинского населения Кубани, на котором в резолюции было указано «о присоединении Кубани к Украине».
4 января 1918 года на призыв Украинского Черноморской Совета 29 политических партий и организаций поддержали 3-й Универсал Центральной Рады и обратились к Кубанскому Военному Правительству о целесообразности присоединения Кубани к Украине.
Препятствием к образованию Кубанской государственности и налаживанию отношений Кубани с Украиной был конфликт между кубанскими казаками и «иногородними», на котором приобретали шаткий авторитет среди кубанцев большевики. Благодаря неустанной работе Луки Бича и Кондрата Бардижа этот конфликт был улажен и открыт путь к кубанской независимости.
Большое влияние на утверждение независимости Кубани сыграла агитация кубанцев-украинцев на сессии Краевого Совета и на Областном съезде представителей всего населения края в декабре 1917 года; тогда было достигнуто полное взаимопонимание между кубанцами и делегатами Украинской Центральной Рады М. Галаном и Е. Онацким.
Во второй половине февраля 1918 года, после окончания сессии на совещании членов совета была принята и одобрена резолюция о приобщении Кубани на федеральных принципах к Украине.
Члены Рады поддерживали отделение Украины от России. Интересно, что даже ярые сторонники «единой и неделимой России», такие как Скобцов, голосовали за федерацию с Украиной. Еще раньше была принята конституция независимой Кубани.
Большевики не признали независимость Кубани и присоединение ее к Украине и объявили войну Раде. На Кубань прибыли боевые части Красной Армии с германского фронта, лучше вооруженные в то время.
22 февраля 1918 года, когда ситуация стала безнадежной, войсковой атаман Филимонов созвал совещание, на котором было решено оставить Екатеринодар. Председатель Законодательной Рады Рябовол вместе с Бардижей предлагали организованно отойти в Новороссийск, но определенного решения не было принято.
В обращении, распространенном в Екатеринодаре перед уходом, писалось: «Мы ушли из Екатеринодара. Но это не значит, что борьба окончена. Мы воодушевлены идеей обороны нашей земли от гибели, которую несут с собой захватчики власти, зовущие себя большевиками».
Кубанская Рада сошлась с Добровольческой армией. Георгий Покровский вспоминает:
«В то время, когда станица за станицей падали под большевиками, которые бросали немецкий и турецкий фронты и врывались в пределы Кубани и устанавливали советскую власть, невооруженная кучка храбрых людей во главе с Законодательной Радой, правительством и войсковым атаманом оставляет Екатеринодар с одной целью - борьбы с большевизмом».
Скитаясь по станицам, кучка наощупь, случайно сталкивается с отрядом Корнилова и Алексеева, ядром Добровольческой армии, которая только что родилась.
Большевики считали Кубань частью территории РСФСР, они неоднократно указывали об этом украинскому правительству в будущем в ультиматуме Совета Народных Комиссаров, который был началом войны Ленина против Украины; этот вопрос в завуалированном виде значился под № 3.
На Украину от Кубанской Рады была направлена делегация, которая получила от украинской власти оружие. Борьба против большевиков соединила Кубанскую Раду с Добровольческой Армией, хотя кубанцы колебались, заключать ли им союз. Однако военный союз между ними все-таки был заключен.
Добровольческая армия негативно относилась к немецким войскам, ибо видела в том возможность объединения Северного Кавказа с Украиной, и это сдерживало Кубанскую Раду в отношениях с германской армией. Руководитель немецкой армии фон Анрим сам предложил Раде ввести свои войска на Кубань, но под давлением Деникина Рада отказывается.
Это была первая уступка Рады Деникину, сыгравшая зловещую роль в будущей истории. Коренное население Кубани видело свое спасение в приходе украинских и немецких войск, особенно сильной эта тенденция была в Черноморье.
Знаковым было собрание Рады представителей казачества Черномории, состоявшихся 28 февраля 1918 года. В то время в Черномории среди казаков ходили легенды о высадке в Ахтарях гайдамаков (украинских войск).
В начале мая 1918 года на Кубани начались антибольшевистские восстания украинской ориентации, главная идея которых - изгнание большевиков и воссоединение с Украиной при помощи украинской и немецкой армий. Восставшими были захвачены украинские станицы на Кубани - Староминская, Новоминская, Каневская, Роговская, Васюринская и другие.
В начале лета 1918 года в Киеве проходят украинские-кубанские переговоры. П. Сулятицкий описывает переговоры М. Рябовола и гетмана Скоропадского так:
«Делегацию Законодательного Совета встретилась в Киеве очень тепло. Но тут она увидела, что правительственные круги Украины очень плохо осведомлены в кубанских делах и, возможно, взаимоотношения Украины и Кубани представляют себе совершенно неправильно.
Гетман Скоропадский изначально был не против, чтобы назначить на Кубань просто какого-то генерал-губернатора, соответствующая информация со стороны делегации быстро устранила прочь ошибочные представления официальных вождей Украины, и почва для обсуждения возможных отношений была найдена.
Представители Украинского правительства представляли себе Кубань автономной, или хотя бы и федеративной частью Украины, члены Кубанской делегации настаивали на федеральной связи. Украинское правительство немедленно дало кубанцам соответствующее количество орудий, патронов, ружей, обещало помощь живой военной силой (высадку десанта на Тамани), Рябовол и Султан-Шахим-Гирей после переговоров остались в Киеве.»
Благодаря ходатайству Рябовола был выработан план десанта украинской дивизии Натиева на Кубань, но вмешательство разведки генерала Деникина отсрочило разрешение дела и в конце погубило его.
Большой заслугой Рябовола была четко выраженная кубанская позиция на украинско-советских переговорах. Г.Покровский вспоминает:
«В ст. Мечетинской был решен вопрос об отношении кубанцев к Украине. Идея федерации Украины в Раде возражений не встретила.
Делегированные на Украину М. Рябовол и другие подали мирной конференции меморандум, в котором от имени Кубани было заявлено, что Кубань объявила себя свободной и независимой, просьба была к Украине при заключении договора с Советской властью иметь в виду Кубань, которая не находится под властью большевиков.»
10-23 июня состоялось Новочеркасское совещание кубанцев. На нем обсуждались результаты украинско-кубанских переговоров. От Добровольческой армии с ультиматумом выступил генерал Алексеев, который сказал, что не допустит объединения Украины с Кубанью. Еще раз подтвердился тезис о том, что несмотря на антагонизм, ни белые, ни красные не хотели видеть самого факта существования украинского государства или его институтов.
Одновременно генерал Деникин решил начать наступление на Кубань. После взятия Екатеринодара руководство Добровольческой армии начало травлю лидеров кубанского правительства.
В то время, когда представители Кубани решали вопросы в Киеве о военной помощи и политические аспекты объединения Украины и Кубани, - в конце ноября командование Добровольческой армии производит обыск в доме украинского посольства при Кубанском Краевом правительстве.
Конфискуются украинские правительственные бумаги, арестовывают секретаря посольства Полыванного, который за несколько дней перед этим выступал в Раде и получил искреннюю благодарность от кубанцев и «добро» на объединение с Украиной. На запрос председателя правительства Луки Бича Добровольческая армия не дала никаких объяснений.
Деникинцы срывают сине-желтый флаг на украинском посольстве и арестовывают украинского посла Боржинского. Это был первый государственный переворот на Кубани, украинско-кубанский союз фактически была отменен Деникиным. На Кубани и в других районах начались украинские погромы и антиукраинские провокации.
На выборах председателем Кубанского правительства вместо Бича выбирают ставленника Деникина «линейца» Сушкова. Но уже 5 мая 1919 года правительство Сушкова уходит в отставку, которая была принята войсковым атаманом Филимоновым. Главой правительства выбирают черноморца П. Кургановского.
Эта победа Украинской Кубани была встречена деникинским террором. В ночь на 8 мая 1919 года полковник Карташов организовал неудачное покушение на члена Рады П.С. Макаренко. 13 июня 1919 года в Ростове-на-Дону был убит М. Рябовол, который сюда прибыл для того, чтобы принять участие в конференции по созданию Южноукраинского Союза.
Терпя поражения от Красной армии, Деникин всю ярость изливает на кубанцев. В первых числах ноября Покровский поднимает мятеж, окружив здание Рады войсками и техникой и требуя выдать 33-х «самостийников» - членов Рады. Затем он сокращает список до 12-ти человек.
6 ноября 12 членов Рады, черноморцы, сдаются - Кулабухов, Бескровный, И. Макаренко, С. Манжула, Омельченко, Балабас, Воропинов, Фоськов, Роговыць, Жук, Пидтопленный, Гончаров.
7 ноября 1919 года Кулабухова повесили, на его грудь прикрепили табличку с надписью: «3а измену Родине и казачеству».
В этот день генерал Врангель приветствовал в помещении Рады очищение Кубани от самостийников. Известные политические деятели и преданные патриоты Кубани были уничтожены физически и политически. Кубанские казаки отвернулись от деникинской армии и от вновь образованной марионеточной Атаманской Рады.
17 марта 1920 года Екатеринодар был взят большевиками.
Оценивая деятельность СКНР, надо признать, что на Кубани во многом определилось будущее независимой Украины. По мнению последнего премьера республики Кубанского Края В. Иваниса, нерешительное отношение украинского правительства Скоропадского к политическому объединению с Кубанью спасло Добровольческую армию.
Если бы гетман использовал предложение Кубани и немедленно втянул ее - на любых условиях - в орбиту политических украинских действий, то наверняка были бы позитивные последствия борьбы с большевиками.
Достичь же этого было не трудно. В распоряжении гетмана была дивизия генерала Натиева, которую без больших трудностей можно было перебросить на Кубань. Последняя же при мобилизации усилила бы украинскую армию на 200 000 «добрых казаков». Такое решение заставило бы Добрармию создавать фронт за Волгой или в Сибири. Во всяком случае, не было бы потребности как у Украины, так и у Кубани бороться еще и с Добрармией.
При этой комбинации прибывшие представители Антанты должны были помогать Украине и присоединенным к ней краям, а не Добровольческой армии, какой бы здесь не было. Но самое главное то, что восстановилась бы традиция единства Кубани с Украиной.
Эта же перспектива сохранила бы украинские земли от голода и других советских пыток, что стоили 15 миллионов погибших разного возраста и пола. Непонимание приведенных выше фактов привели не только к разрушению Кубани, но и всей Украины.
Я хотел бы обратить внимание читателей на выдающееся событие в истории Украины (это событие сейчас почему-то почти не афишируется) - провозглашение 16 февраля 1918 года Самостийной Кубанской Народной Республики, которая по решению делегатов Законодательной Рады Кубани была присоединена на федеральных условиях к Украине.
В состав Кубанской Народной Республики входили Кубанская область, Ставропольщина, Терек, Дагестан и Черноморщина (Черноморская губерния).
30 апреля - 3 мая 1917 года в Екатеринодаре состоялось собрание казачества, на котором образовалось казацкое правительство - Кубанская Военная Рада. 1917 год на Кубани - это время пробуждения украинского сознания и кубанских казаков. Они не восприняли большевистскую идеологию.
После образования на Кубани Кубанской Военной Рады и Краевого Правительства начались поиски и установление связей и отношений с Украинской Центральной Радой. Одним из самых активных политических деятелей в этом деле был Николай Рябовол.
24 сентября 1917 года начала свою работу 2-я сессия Кубанского Военного Совета, на нее пригласили представителей Украины. Они выступили на одном из заседаний Совета. Рябовол приветствовал их:
«Дорогие гости! Мачеха-судьба оторвала наших дедов-запорожцев от материнского лона и забросила их на Кубань. Более ста лет жили мы здесь сиротами по степям, по плавням, по горам без материнского ухода.
Цари делали все, чтобы выбить из наших голов, из наших душ память об Украине и любовь к Матери. Цари хотели сделать из нас убийц, хотели, чтобы, когда придет то удобное время для освобождения Украины, мы своими руками задавили ту свободу, чтобы мы свои сабли пополоскали в крови Матери.
Не дождались бы этого они никогда. Не дождались, потому что хоть наши души цари искалечили, да не убили, и мы, дети, руки на Мать не подняли бы».
Украинское правительство в ноябре 1917 года официально признал право на самостоятельное существование кубанских казаков. 30 декабря состоялся съезд украинских общественных деятелей и представителей украинского населения Кубани, на котором в резолюции было указано «о присоединении Кубани к Украине».
4 января 1918 года на призыв Украинского Черноморской Совета 29 политических партий и организаций поддержали 3-й Универсал Центральной Рады и обратились к Кубанскому Военному Правительству о целесообразности присоединения Кубани к Украине.
Препятствием к образованию Кубанской государственности и налаживанию отношений Кубани с Украиной был конфликт между кубанскими казаками и «иногородними», на котором приобретали шаткий авторитет среди кубанцев большевики. Благодаря неустанной работе Луки Бича и Кондрата Бардижа этот конфликт был улажен и открыт путь к кубанской независимости.
Большое влияние на утверждение независимости Кубани сыграла агитация кубанцев-украинцев на сессии Краевого Совета и на Областном съезде представителей всего населения края в декабре 1917 года; тогда было достигнуто полное взаимопонимание между кубанцами и делегатами Украинской Центральной Рады М. Галаном и Е. Онацким.
Во второй половине февраля 1918 года, после окончания сессии на совещании членов совета была принята и одобрена резолюция о приобщении Кубани на федеральных принципах к Украине.
Члены Рады поддерживали отделение Украины от России. Интересно, что даже ярые сторонники «единой и неделимой России», такие как Скобцов, голосовали за федерацию с Украиной. Еще раньше была принята конституция независимой Кубани.
Большевики не признали независимость Кубани и присоединение ее к Украине и объявили войну Раде. На Кубань прибыли боевые части Красной Армии с германского фронта, лучше вооруженные в то время.
22 февраля 1918 года, когда ситуация стала безнадежной, войсковой атаман Филимонов созвал совещание, на котором было решено оставить Екатеринодар. Председатель Законодательной Рады Рябовол вместе с Бардижей предлагали организованно отойти в Новороссийск, но определенного решения не было принято.
В обращении, распространенном в Екатеринодаре перед уходом, писалось: «Мы ушли из Екатеринодара. Но это не значит, что борьба окончена. Мы воодушевлены идеей обороны нашей земли от гибели, которую несут с собой захватчики власти, зовущие себя большевиками».
Кубанская Рада сошлась с Добровольческой армией. Георгий Покровский вспоминает:
«В то время, когда станица за станицей падали под большевиками, которые бросали немецкий и турецкий фронты и врывались в пределы Кубани и устанавливали советскую власть, невооруженная кучка храбрых людей во главе с Законодательной Радой, правительством и войсковым атаманом оставляет Екатеринодар с одной целью - борьбы с большевизмом».
Скитаясь по станицам, кучка наощупь, случайно сталкивается с отрядом Корнилова и Алексеева, ядром Добровольческой армии, которая только что родилась.
Большевики считали Кубань частью территории РСФСР, они неоднократно указывали об этом украинскому правительству в будущем в ультиматуме Совета Народных Комиссаров, который был началом войны Ленина против Украины; этот вопрос в завуалированном виде значился под № 3.
На Украину от Кубанской Рады была направлена делегация, которая получила от украинской власти оружие. Борьба против большевиков соединила Кубанскую Раду с Добровольческой Армией, хотя кубанцы колебались, заключать ли им союз. Однако военный союз между ними все-таки был заключен.
Добровольческая армия негативно относилась к немецким войскам, ибо видела в том возможность объединения Северного Кавказа с Украиной, и это сдерживало Кубанскую Раду в отношениях с германской армией. Руководитель немецкой армии фон Анрим сам предложил Раде ввести свои войска на Кубань, но под давлением Деникина Рада отказывается.
Это была первая уступка Рады Деникину, сыгравшая зловещую роль в будущей истории. Коренное население Кубани видело свое спасение в приходе украинских и немецких войск, особенно сильной эта тенденция была в Черноморье.
Знаковым было собрание Рады представителей казачества Черномории, состоявшихся 28 февраля 1918 года. В то время в Черномории среди казаков ходили легенды о высадке в Ахтарях гайдамаков (украинских войск).
В начале мая 1918 года на Кубани начались антибольшевистские восстания украинской ориентации, главная идея которых - изгнание большевиков и воссоединение с Украиной при помощи украинской и немецкой армий. Восставшими были захвачены украинские станицы на Кубани - Староминская, Новоминская, Каневская, Роговская, Васюринская и другие.
В начале лета 1918 года в Киеве проходят украинские-кубанские переговоры. П. Сулятицкий описывает переговоры М. Рябовола и гетмана Скоропадского так:
«Делегацию Законодательного Совета встретилась в Киеве очень тепло. Но тут она увидела, что правительственные круги Украины очень плохо осведомлены в кубанских делах и, возможно, взаимоотношения Украины и Кубани представляют себе совершенно неправильно.
Гетман Скоропадский изначально был не против, чтобы назначить на Кубань просто какого-то генерал-губернатора, соответствующая информация со стороны делегации быстро устранила прочь ошибочные представления официальных вождей Украины, и почва для обсуждения возможных отношений была найдена.
Представители Украинского правительства представляли себе Кубань автономной, или хотя бы и федеративной частью Украины, члены Кубанской делегации настаивали на федеральной связи. Украинское правительство немедленно дало кубанцам соответствующее количество орудий, патронов, ружей, обещало помощь живой военной силой (высадку десанта на Тамани), Рябовол и Султан-Шахим-Гирей после переговоров остались в Киеве.»
Благодаря ходатайству Рябовола был выработан план десанта украинской дивизии Натиева на Кубань, но вмешательство разведки генерала Деникина отсрочило разрешение дела и в конце погубило его.
Большой заслугой Рябовола была четко выраженная кубанская позиция на украинско-советских переговорах. Г.Покровский вспоминает:
«В ст. Мечетинской был решен вопрос об отношении кубанцев к Украине. Идея федерации Украины в Раде возражений не встретила.
Делегированные на Украину М. Рябовол и другие подали мирной конференции меморандум, в котором от имени Кубани было заявлено, что Кубань объявила себя свободной и независимой, просьба была к Украине при заключении договора с Советской властью иметь в виду Кубань, которая не находится под властью большевиков.»
10-23 июня состоялось Новочеркасское совещание кубанцев. На нем обсуждались результаты украинско-кубанских переговоров. От Добровольческой армии с ультиматумом выступил генерал Алексеев, который сказал, что не допустит объединения Украины с Кубанью. Еще раз подтвердился тезис о том, что несмотря на антагонизм, ни белые, ни красные не хотели видеть самого факта существования украинского государства или его институтов.
Одновременно генерал Деникин решил начать наступление на Кубань. После взятия Екатеринодара руководство Добровольческой армии начало травлю лидеров кубанского правительства.
В то время, когда представители Кубани решали вопросы в Киеве о военной помощи и политические аспекты объединения Украины и Кубани, - в конце ноября командование Добровольческой армии производит обыск в доме украинского посольства при Кубанском Краевом правительстве.
Конфискуются украинские правительственные бумаги, арестовывают секретаря посольства Полыванного, который за несколько дней перед этим выступал в Раде и получил искреннюю благодарность от кубанцев и «добро» на объединение с Украиной. На запрос председателя правительства Луки Бича Добровольческая армия не дала никаких объяснений.
Деникинцы срывают сине-желтый флаг на украинском посольстве и арестовывают украинского посла Боржинского. Это был первый государственный переворот на Кубани, украинско-кубанский союз фактически была отменен Деникиным. На Кубани и в других районах начались украинские погромы и антиукраинские провокации.
На выборах председателем Кубанского правительства вместо Бича выбирают ставленника Деникина «линейца» Сушкова. Но уже 5 мая 1919 года правительство Сушкова уходит в отставку, которая была принята войсковым атаманом Филимоновым. Главой правительства выбирают черноморца П. Кургановского.
Эта победа Украинской Кубани была встречена деникинским террором. В ночь на 8 мая 1919 года полковник Карташов организовал неудачное покушение на члена Рады П.С. Макаренко. 13 июня 1919 года в Ростове-на-Дону был убит М. Рябовол, который сюда прибыл для того, чтобы принять участие в конференции по созданию Южноукраинского Союза.
Терпя поражения от Красной армии, Деникин всю ярость изливает на кубанцев. В первых числах ноября Покровский поднимает мятеж, окружив здание Рады войсками и техникой и требуя выдать 33-х «самостийников» - членов Рады. Затем он сокращает список до 12-ти человек.
6 ноября 12 членов Рады, черноморцы, сдаются - Кулабухов, Бескровный, И. Макаренко, С. Манжула, Омельченко, Балабас, Воропинов, Фоськов, Роговыць, Жук, Пидтопленный, Гончаров.
7 ноября 1919 года Кулабухова повесили, на его грудь прикрепили табличку с надписью: «3а измену Родине и казачеству».
В этот день генерал Врангель приветствовал в помещении Рады очищение Кубани от самостийников. Известные политические деятели и преданные патриоты Кубани были уничтожены физически и политически. Кубанские казаки отвернулись от деникинской армии и от вновь образованной марионеточной Атаманской Рады.
17 марта 1920 года Екатеринодар был взят большевиками.
Оценивая деятельность СКНР, надо признать, что на Кубани во многом определилось будущее независимой Украины. По мнению последнего премьера республики Кубанского Края В. Иваниса, нерешительное отношение украинского правительства Скоропадского к политическому объединению с Кубанью спасло Добровольческую армию.
Если бы гетман использовал предложение Кубани и немедленно втянул ее - на любых условиях - в орбиту политических украинских действий, то наверняка были бы позитивные последствия борьбы с большевиками.
Достичь же этого было не трудно. В распоряжении гетмана была дивизия генерала Натиева, которую без больших трудностей можно было перебросить на Кубань. Последняя же при мобилизации усилила бы украинскую армию на 200 000 «добрых казаков». Такое решение заставило бы Добрармию создавать фронт за Волгой или в Сибири. Во всяком случае, не было бы потребности как у Украины, так и у Кубани бороться еще и с Добрармией.
При этой комбинации прибывшие представители Антанты должны были помогать Украине и присоединенным к ней краям, а не Добровольческой армии, какой бы здесь не было. Но самое главное то, что восстановилась бы традиция единства Кубани с Украиной.
Эта же перспектива сохранила бы украинские земли от голода и других советских пыток, что стоили 15 миллионов погибших разного возраста и пола. Непонимание приведенных выше фактов привели не только к разрушению Кубани, но и всей Украины.
Богдан Золотаревский
Кубань — Украина: вопросы истории и политики
Нажмите, чтобы прочитать
Для каждого настоящего потомка славных черноморских казаков и украинских переселенцев, нашедших на Кубани землю обетованную, Украина всегда останется светлым началом, «Батьківщиною», в которой черпали казаки духовные силы, помогающие выживать в самые сложные исторические периоды. Одним из таких периодов стали трагические события произошедшие на Кубани после Февральской революции 1917 г. Казакам была отведена в них ключевая роль, им же предстояло испить всю горькую чашу разочарования, подвергнуться репрессиям, но суметь выжить не утратив до конца свои славные традиции, культуру и язык, на котором сегодня звучат исторические песни черноморских казаков в исполнении Кубанского казачьего хора.
После Февраля 1917 г. часть кубанского казачества, чувствуя непрочность положения Временного правительства и будучи неудовлетворенным его половинчатой политикой, начало группироваться вокруг комиссара Временного правительства казака-кадета К. Л. Бардижа, выдвинув при этом лозунги: «Власть на месте» и «Кубань для кубанцев»[1]. Кондрат Лукич был избран тогда председателем Временного Кубанского областного исполнительного комитета. В марте — апреле 1917 г., на основании «Положения об общественном управлении станиц казачьих войск» прошли перевыборы атаманов и органов казачьего самоуправления, итогом этого стало смещение сторонников свергнутого режима[2]. 17 апреля казачий съезд подтвердил создание Кубанской краевой войсковой Рады и образовал Временное Кубанское войсковое правительство. В его состав вошли семь членов Кубанского областного исполнительного комитета и восемь избранных Радой представителей казачества. Председателем Рады стал Микола Рябовол, бывший до революции главой правления Черноморско-Кубанской железной дороги. Правительство возглавил полковник А. П. Филимонов, а позже Л. Л. Быч. (Л. Л. Быч являлся одним из лидеров группы казаков-черноморцев так называемых федералистов, сторонников «самостийности» Кубани, заявивший Деникину, что «помогать Добровольческой армии — значит готовить вновь поглощение Кубани Россией». В дальнейшем это высказывание и его позиция дали повод его противникам обвинять его в украинофильстве.). Однако в Раде не было единого мнения относительно пути развития Кубани. Черноморцы или федералисты, к которым принадлежали Н. С. Рябовол и Л. Л. Быч, являвшиеся сторонниками автономии Кубани, её самостийного существования. Позиция лидеров черноморцев привела к конфронтации с «линейцами», придерживающимися курса на развитие области в составе единой и неделимой России. К ним принадлежал А. П. Филимонов. В течение всех лет существования Рады между этими группировками шла непрекращающаяся борьба[3]. Следует отметить, что лидеры группы казаков-черноморцев, за которыми стояла значительная часть кубанского казачества, склонявшиеся к кубанской самостийности, стремились к расширению связей с Украиной. По найденным в Государственном архиве Краснодарского края документам, к примеру, известно, что Ведомство народного просвещения Кубанского краевого правительства активно стремилось расширению культурным контактов с Украиной. Так, Управляющий Ведомством народного Просвещения Кубанского краевого правительства пригласил на Кубань представителей национальных просветительских украинских организаций. Они вели совместную с ведомством работу по изучению «материнского языка» в школах Кубанского края[4]. (Поясним, «материнский язык», это кубанский говор или правильнее сказать особый местный диалект на основе украинского языка, проблема заключалась в том, что на нем говорили, но грамоты украинской не знали, и писали, как говорили, русскими буквами, необходимо было обучить украинской грамоте. Пример такого письма показывает приговор №7 казачьего сбора станицы Старонижестеблиевской Таманского отдела от 10 августа 1918 года (то есть, сразу после падения Советской власти), опубликованный в газете «Великая Россия» в Екатеринодаре в сентябре того же года. Путая украинские и русские слова, что характерно для кубанского говора, текст гласил: «мы, нижеподписавшиеся казаки куреня Старонижестеблиевского /…/, зибралысь на свою збирню перший раз писля пропажи москальской власти /…/, мы малы козачу мову в тим, що мы, козаки, потомки прежних запорожцив по своему слабоумию или недохвату в науци, ны так давно изменилы своий ридний Кубани, дали волю и власть проклятому москалю таку, якою сами владилы, памятую, що и вин наш брат по нашому Государству, також будэ з нами вмисти робыты и жыты на Кубани на пользу всего казацства, ну наша думка гныла и плода з нэи доброти ны выйшло». )[5].
Нужно отметить, что активное участие в этом деле расширения кубанско-украинских связей осуществляло общество «Просвіта», а также «Кубанська Україська Национальна Рада». В январе 1919 г. Кубанское краевое правительство выдало членам украинского посольства удостоверение на право проезда в Кубанском крае[6]. Однако Рада испытывала постоянную напряженность в отношениях с командованием Белой армии — сначала с Л. Г. Корниловым, затем — А. И. Деникиным и П. Н. Врангелем. Свидетель тех роковых событий кубанский казак Максим Карпович Кулик в своих воспоминаниях отмечал: «Несмотря на общность цели, взаимоотношения между командованием армии и Кубанским правительством и Радой никогда не отличались теплотой и дружелюбием. К концу же 1919 года они обострились до нетерпимости, а часто и враждебности». В Государственном архиве Краснодарского края были найдены документы, в которых рассматривается дело по поводу зверского убийства деникинцами казаков станицы Пашковской, только за то, что они распространяли литературу на украинском языке[7].
В июне 1919 года после выступления на казачьей конференции в Ростове-на-Дону, которая явилась одной из попыток создания на юге России союзного государственного образования, был убит председатель Краевой Рады Микола Рябовол. Расследование было замято, но никто из казаков не сомневался, что Миколу Степановича убили агенты «Освага» (осведомительного агентства при командовании армии генерала Деникина)[8]. После убийства Миколы Рябовола в армии Юга России, состоявшей на 80–85 % из кубанских казаков, началось разочарование политикой командования, что сказалось на ослаблении в дальнейшем её боеспособности. Кубанский казак Максим Карпович Кулик, описывая эти события, вспоминал: «Командование армии, очень чувствительное ко всякой критике, стало обвинять Раду во вмешательстве в дела командования, что это может отрицательно отразиться на ходе военных действий — хотя критика никогда не касалась чисто военных мероприятий командования, а исключительно касалась мероприятий гражданского управления. Эта критика исходила, главным образом, из среды группы членов Рады — Украинофилов, представителей Черноморских станиц, населенных Запорожцев и выходцев с Украины, что дало повод командованию армии обвинять эту группу в самостийности. Группа членов Рады от станиц бывшего Линейного войска в большинстве поддерживали командование армии. Так, во взаимных обвинениях и критике, отношения обострялись и атмосфера накалялась — пока, воспользовавшись, по мнению командования армии, благоприятно сложившейся для этого обстановкой, оно не приняло решения, как тогда выражались — «стукнуть Раду по голове»». В конце 1919 г. Кубанская Рада предприняла дипломатический демарш, отправив делегацию на Парижскую мирную конференцию. Заметим, кубанцы попытались вступить в Лигу Наций в качестве полноправных членов мирового сообщества, а не как составная часть Украинского государства. Но эта попытка была обречена на провал, т. к. хаос гражданской войны был на руку странам-победительницам, рассчитывающим в конечном итоге на разгром Советской власти и расчленение территории бывшей Российской империи.
А. И. Деникин ответил на этот вызов разгоном Рады, один из членов делегации — полковой священник А. И. Кулабухов — был повешен. События эти вошли в историю как «Кубанское действо». Осуществил их генерал В. Л. Покровский, окончательно утвердивший за собою репутацию вешателя и садиста. Одиннадцать членов Рады были арестованы. Чтобы спасти им жизнь, делегация от Рады вынуждена была согласиться с требованиями, предъявленными командующим Кавказской армией генералом Врангелем, прибывшим тогда в Екатеринодар. Требования включали: изменения Кубанской конституции, уничтожения Законодательной Рады и изменения порядка ответственности войскового атамана. Арестованные казаки-черноморцы были высланы за пределы России и впоследствии переселились в Чехословакию. Последствия «Кубанского действа» оказались катастрофическими для кубанского казачества. М. К. Кулик, характеризуя эти события, отмечал: «Казаки, утомленные четырехлетней внешней войной, а за нею, почти без перерыва — двухлетней гражданской, вызвавшей огромные жертвы, вконец утомленные и обескровленные, узнав о происшедших в Екатеринодаре событиях, потеряли волю к борьбе, потеряли дух. А так как армия юга России состояла преимущественно из казаков, фронт дрогнул и покатился на юг»[9].
Настоящая трагедия кубанского казачества была ещё впереди. Правительство большевиков не простило позицию большинства казачества в годы Гражданской войны, рассматривало его как контрреволюционную силу, и начало проводить политику «расказачивания», которая переходила в социальный геноцид. Соответственно, основная масса казачьего населения относилась к Советской власти с недоверием, а то и враждебно. Особое возмущение вызывали бестактные и нелепые замыслы властей Северо-Кавказского края выделить из конфискованных казачьих земель войскового запаса 75 тыс. десятин для евреев-переселенцев из США[10].
В конце 1924 года власти временно меняют политику по отношению к казачеству. Это было связано с изменениями в целом в национальной политике и проведением «украинизации». Украинцы к 1926 г. оставались самой большой по численности этнической группой, составляя 45,48% жителей Кубани. За 1897–1926 гг. их численность выросла на 73,95%. Кубанский округ, где среди местных жителей абсолютно преобладали выходцы из украинских земель (в том числе потомки черноморских казаков), подлежал первоочередной и ускоренной украинизации. Здесь на долю украинцев приходилось 61,48% населения[11]. Более того, в перспективе предполагалось передать часть «украинских районов» Северо-Кавказского края Украинской ССР[12]. В 1932 г. «украинизация» была внезапно прекращена, сменившись жёсткой русификацией. Политика Сталина превзошла этнокультурную ассимиляцию царских властей. В результате украинский этнос сменил свое этническое самосознание на русское. При этом в ходе варварской коллективизации продолжилась политика социального геноцида. Депортации населения репрессированных станиц нанесли сильнейший удар по кубанскому казачеству.
К сожалению сегодня, как и в период деятельности Кубанской Рады, развитие тесных культурных и научных контактов между Украиной и Кубанью явно кого-то не устраивают. Иначе как объяснить в переводе с аварского языка, с иврита, с венгерского языка печатают больше книг, чем в переводе с украинского. Не означает ли это, что украинскую литературу просто не желают видеть книгоиздатели. В Украине можно приобрести издания по истории казачества, изданные в России, но практически невозможно приобрести книги по истории Черноморского и Кубанского казачьего войска, а ведь именно эта история подтверждает факты наличия единого кровного, культурного и исторического пространства между Кубанью и Украиной. Однако, эти факты порой начинают использоваться отдельными политиками отнюдь не с благими целями. Известно, что уже не раз Кубань объявляли составной частью Украины, информация об этом наполняет Интернет. Так, Юрий Костенко — главный редактор журнала «Музеї України», озвучил миф о том, что Кубань 1917 г. входила в состав Украины. А уже след за ним господин Новоженец, являющийся главой благотворительного фонда «Україна-Русь» выпустил в свет карту «Соборна Україна», в которую была включена Кубань как составная часть украинских земель. А чтобы, факт включения Кубани в состав Украины не оказался простой брехней, господин Новоженец обратился за помощью к Кубанским ученым с просьбой предоставить ему документы подтверждающие, что 28 мая 1918 г. было подписано соглашение между Гетьманом Украины Павлом Скоропадским и Председателем Кубанской Рады Миколой Рябоволом о воссоединении Украины и Кубани. Правда у господина Новоженца Микола Рябовол почему-то выступает как Глава Кубанской Народной Республики. Если говорить по существу, исходя из реальных фактов, то в мае 1918 г. подобный документ просто не мог быть подписан по ряду причин. Во-первых, в данный период времени на Кубани власть временно находилась в руках большевиков и Кубанское краевое правительство просто не могло нормально функционировать. Микола Рябовол вместе с казачьими отрядами находился на юге Кубанской области в предгорных станицах края. Только в конце августа 1918 г. Кубань удалось освободить от большевиков. Во-вторых, Кубанская Рада несомненно стремилась к самому тесному сотрудничеству с Украиной, однако сам Микола Рубовол выступал за создание на Юге России из освобожденных областей союзного государственного образования, по сути Казачьей республики. Когда в Ростове собрались представители Дона Кубани, Терека и командования Белой Армии, на первом же заседании, представитель Кубани, Председатель Краевой Рады Микола Рябовол произнёс замечательную речь, после которой и был застрелен неизвестным на выходе из гостиницы. Как уже говорилось выше, никто не сомневался, что он был убит агентами «Освага». Деникин выступающий за «единую и неделимую Россию» просто не мог допустить создания Казачьей республики.
Исходя из выше сказанного, задумываешься, зачем господину Новоженцу нужна фальсификация исторических фактов. Складывается впечатление, что подобная деятельность реализуется в интересах внешних сил ни как не связанных, ни с интересами украинцев и тем более кубанцев. Однако, несмотря на такие политические игры, украинцы и кубанцы способны этому противостоять, опираясь на нечто большее, чем политические границы, это единое кровное и духовное родство, сохраняющееся в культуре и языке оставленном нам общими предками, черноморскими казаками.
Богдан Золотаревский
1. Октябрь на Кубани и в Черномории. Краснодар 1924. С. 107
2. Очерки истории Кубани с древнейших времен до 1920 г. Краснодар 1996. С. 499
3. Очерки истории Кубани с древнейших времен до 1920 г. Краснодар 1996. С. 501
4. ГАКК. Ф. Р-5 Оп. 1. Д. 249
5. Родная Кубань.2003. № 1. С. 26-27
6. ГАКК Ф. Р-6 Оп. 1. Д. 189
7. ГАКК. Ф. Р-6 Оп. 1. Д. 150
8. Кулик М.К. Из воспоминаний казака станицы Старотиторовской // Кубанский сборник Т. II (23). Краснодар. С. 256
9. Кулик М.К. Из воспоминаний казака станицы Старотиторовской // Кубанский сборник Т. II (23). Краснодар. С. 258-265
10. Баранов В. А. Казачество в условиях «расширенного нэпа» (осень 1924-1925 гг.) // Голос минувшегл: Кубанский исторический журнал. Краснодар, 1998. №3/4. С. 42
11. Ракачев В.Н. Украинцы на Кубани: особенности демографической истории // Кубань-Украина: вопросы историко-культурного взаимодействия. Краснодар. 2006. Выпуск 1. С. 49
12. Хлынина Т.П. политика украинизации Кубани:1920-е -1930-е годы // Дикаревские чтения (4). Белореченск, 1998. С. 30-32
После Февраля 1917 г. часть кубанского казачества, чувствуя непрочность положения Временного правительства и будучи неудовлетворенным его половинчатой политикой, начало группироваться вокруг комиссара Временного правительства казака-кадета К. Л. Бардижа, выдвинув при этом лозунги: «Власть на месте» и «Кубань для кубанцев»[1]. Кондрат Лукич был избран тогда председателем Временного Кубанского областного исполнительного комитета. В марте — апреле 1917 г., на основании «Положения об общественном управлении станиц казачьих войск» прошли перевыборы атаманов и органов казачьего самоуправления, итогом этого стало смещение сторонников свергнутого режима[2]. 17 апреля казачий съезд подтвердил создание Кубанской краевой войсковой Рады и образовал Временное Кубанское войсковое правительство. В его состав вошли семь членов Кубанского областного исполнительного комитета и восемь избранных Радой представителей казачества. Председателем Рады стал Микола Рябовол, бывший до революции главой правления Черноморско-Кубанской железной дороги. Правительство возглавил полковник А. П. Филимонов, а позже Л. Л. Быч. (Л. Л. Быч являлся одним из лидеров группы казаков-черноморцев так называемых федералистов, сторонников «самостийности» Кубани, заявивший Деникину, что «помогать Добровольческой армии — значит готовить вновь поглощение Кубани Россией». В дальнейшем это высказывание и его позиция дали повод его противникам обвинять его в украинофильстве.). Однако в Раде не было единого мнения относительно пути развития Кубани. Черноморцы или федералисты, к которым принадлежали Н. С. Рябовол и Л. Л. Быч, являвшиеся сторонниками автономии Кубани, её самостийного существования. Позиция лидеров черноморцев привела к конфронтации с «линейцами», придерживающимися курса на развитие области в составе единой и неделимой России. К ним принадлежал А. П. Филимонов. В течение всех лет существования Рады между этими группировками шла непрекращающаяся борьба[3]. Следует отметить, что лидеры группы казаков-черноморцев, за которыми стояла значительная часть кубанского казачества, склонявшиеся к кубанской самостийности, стремились к расширению связей с Украиной. По найденным в Государственном архиве Краснодарского края документам, к примеру, известно, что Ведомство народного просвещения Кубанского краевого правительства активно стремилось расширению культурным контактов с Украиной. Так, Управляющий Ведомством народного Просвещения Кубанского краевого правительства пригласил на Кубань представителей национальных просветительских украинских организаций. Они вели совместную с ведомством работу по изучению «материнского языка» в школах Кубанского края[4]. (Поясним, «материнский язык», это кубанский говор или правильнее сказать особый местный диалект на основе украинского языка, проблема заключалась в том, что на нем говорили, но грамоты украинской не знали, и писали, как говорили, русскими буквами, необходимо было обучить украинской грамоте. Пример такого письма показывает приговор №7 казачьего сбора станицы Старонижестеблиевской Таманского отдела от 10 августа 1918 года (то есть, сразу после падения Советской власти), опубликованный в газете «Великая Россия» в Екатеринодаре в сентябре того же года. Путая украинские и русские слова, что характерно для кубанского говора, текст гласил: «мы, нижеподписавшиеся казаки куреня Старонижестеблиевского /…/, зибралысь на свою збирню перший раз писля пропажи москальской власти /…/, мы малы козачу мову в тим, що мы, козаки, потомки прежних запорожцив по своему слабоумию или недохвату в науци, ны так давно изменилы своий ридний Кубани, дали волю и власть проклятому москалю таку, якою сами владилы, памятую, що и вин наш брат по нашому Государству, також будэ з нами вмисти робыты и жыты на Кубани на пользу всего казацства, ну наша думка гныла и плода з нэи доброти ны выйшло». )[5].
Нужно отметить, что активное участие в этом деле расширения кубанско-украинских связей осуществляло общество «Просвіта», а также «Кубанська Україська Национальна Рада». В январе 1919 г. Кубанское краевое правительство выдало членам украинского посольства удостоверение на право проезда в Кубанском крае[6]. Однако Рада испытывала постоянную напряженность в отношениях с командованием Белой армии — сначала с Л. Г. Корниловым, затем — А. И. Деникиным и П. Н. Врангелем. Свидетель тех роковых событий кубанский казак Максим Карпович Кулик в своих воспоминаниях отмечал: «Несмотря на общность цели, взаимоотношения между командованием армии и Кубанским правительством и Радой никогда не отличались теплотой и дружелюбием. К концу же 1919 года они обострились до нетерпимости, а часто и враждебности». В Государственном архиве Краснодарского края были найдены документы, в которых рассматривается дело по поводу зверского убийства деникинцами казаков станицы Пашковской, только за то, что они распространяли литературу на украинском языке[7].
В июне 1919 года после выступления на казачьей конференции в Ростове-на-Дону, которая явилась одной из попыток создания на юге России союзного государственного образования, был убит председатель Краевой Рады Микола Рябовол. Расследование было замято, но никто из казаков не сомневался, что Миколу Степановича убили агенты «Освага» (осведомительного агентства при командовании армии генерала Деникина)[8]. После убийства Миколы Рябовола в армии Юга России, состоявшей на 80–85 % из кубанских казаков, началось разочарование политикой командования, что сказалось на ослаблении в дальнейшем её боеспособности. Кубанский казак Максим Карпович Кулик, описывая эти события, вспоминал: «Командование армии, очень чувствительное ко всякой критике, стало обвинять Раду во вмешательстве в дела командования, что это может отрицательно отразиться на ходе военных действий — хотя критика никогда не касалась чисто военных мероприятий командования, а исключительно касалась мероприятий гражданского управления. Эта критика исходила, главным образом, из среды группы членов Рады — Украинофилов, представителей Черноморских станиц, населенных Запорожцев и выходцев с Украины, что дало повод командованию армии обвинять эту группу в самостийности. Группа членов Рады от станиц бывшего Линейного войска в большинстве поддерживали командование армии. Так, во взаимных обвинениях и критике, отношения обострялись и атмосфера накалялась — пока, воспользовавшись, по мнению командования армии, благоприятно сложившейся для этого обстановкой, оно не приняло решения, как тогда выражались — «стукнуть Раду по голове»». В конце 1919 г. Кубанская Рада предприняла дипломатический демарш, отправив делегацию на Парижскую мирную конференцию. Заметим, кубанцы попытались вступить в Лигу Наций в качестве полноправных членов мирового сообщества, а не как составная часть Украинского государства. Но эта попытка была обречена на провал, т. к. хаос гражданской войны был на руку странам-победительницам, рассчитывающим в конечном итоге на разгром Советской власти и расчленение территории бывшей Российской империи.
А. И. Деникин ответил на этот вызов разгоном Рады, один из членов делегации — полковой священник А. И. Кулабухов — был повешен. События эти вошли в историю как «Кубанское действо». Осуществил их генерал В. Л. Покровский, окончательно утвердивший за собою репутацию вешателя и садиста. Одиннадцать членов Рады были арестованы. Чтобы спасти им жизнь, делегация от Рады вынуждена была согласиться с требованиями, предъявленными командующим Кавказской армией генералом Врангелем, прибывшим тогда в Екатеринодар. Требования включали: изменения Кубанской конституции, уничтожения Законодательной Рады и изменения порядка ответственности войскового атамана. Арестованные казаки-черноморцы были высланы за пределы России и впоследствии переселились в Чехословакию. Последствия «Кубанского действа» оказались катастрофическими для кубанского казачества. М. К. Кулик, характеризуя эти события, отмечал: «Казаки, утомленные четырехлетней внешней войной, а за нею, почти без перерыва — двухлетней гражданской, вызвавшей огромные жертвы, вконец утомленные и обескровленные, узнав о происшедших в Екатеринодаре событиях, потеряли волю к борьбе, потеряли дух. А так как армия юга России состояла преимущественно из казаков, фронт дрогнул и покатился на юг»[9].
Настоящая трагедия кубанского казачества была ещё впереди. Правительство большевиков не простило позицию большинства казачества в годы Гражданской войны, рассматривало его как контрреволюционную силу, и начало проводить политику «расказачивания», которая переходила в социальный геноцид. Соответственно, основная масса казачьего населения относилась к Советской власти с недоверием, а то и враждебно. Особое возмущение вызывали бестактные и нелепые замыслы властей Северо-Кавказского края выделить из конфискованных казачьих земель войскового запаса 75 тыс. десятин для евреев-переселенцев из США[10].
В конце 1924 года власти временно меняют политику по отношению к казачеству. Это было связано с изменениями в целом в национальной политике и проведением «украинизации». Украинцы к 1926 г. оставались самой большой по численности этнической группой, составляя 45,48% жителей Кубани. За 1897–1926 гг. их численность выросла на 73,95%. Кубанский округ, где среди местных жителей абсолютно преобладали выходцы из украинских земель (в том числе потомки черноморских казаков), подлежал первоочередной и ускоренной украинизации. Здесь на долю украинцев приходилось 61,48% населения[11]. Более того, в перспективе предполагалось передать часть «украинских районов» Северо-Кавказского края Украинской ССР[12]. В 1932 г. «украинизация» была внезапно прекращена, сменившись жёсткой русификацией. Политика Сталина превзошла этнокультурную ассимиляцию царских властей. В результате украинский этнос сменил свое этническое самосознание на русское. При этом в ходе варварской коллективизации продолжилась политика социального геноцида. Депортации населения репрессированных станиц нанесли сильнейший удар по кубанскому казачеству.
К сожалению сегодня, как и в период деятельности Кубанской Рады, развитие тесных культурных и научных контактов между Украиной и Кубанью явно кого-то не устраивают. Иначе как объяснить в переводе с аварского языка, с иврита, с венгерского языка печатают больше книг, чем в переводе с украинского. Не означает ли это, что украинскую литературу просто не желают видеть книгоиздатели. В Украине можно приобрести издания по истории казачества, изданные в России, но практически невозможно приобрести книги по истории Черноморского и Кубанского казачьего войска, а ведь именно эта история подтверждает факты наличия единого кровного, культурного и исторического пространства между Кубанью и Украиной. Однако, эти факты порой начинают использоваться отдельными политиками отнюдь не с благими целями. Известно, что уже не раз Кубань объявляли составной частью Украины, информация об этом наполняет Интернет. Так, Юрий Костенко — главный редактор журнала «Музеї України», озвучил миф о том, что Кубань 1917 г. входила в состав Украины. А уже след за ним господин Новоженец, являющийся главой благотворительного фонда «Україна-Русь» выпустил в свет карту «Соборна Україна», в которую была включена Кубань как составная часть украинских земель. А чтобы, факт включения Кубани в состав Украины не оказался простой брехней, господин Новоженец обратился за помощью к Кубанским ученым с просьбой предоставить ему документы подтверждающие, что 28 мая 1918 г. было подписано соглашение между Гетьманом Украины Павлом Скоропадским и Председателем Кубанской Рады Миколой Рябоволом о воссоединении Украины и Кубани. Правда у господина Новоженца Микола Рябовол почему-то выступает как Глава Кубанской Народной Республики. Если говорить по существу, исходя из реальных фактов, то в мае 1918 г. подобный документ просто не мог быть подписан по ряду причин. Во-первых, в данный период времени на Кубани власть временно находилась в руках большевиков и Кубанское краевое правительство просто не могло нормально функционировать. Микола Рябовол вместе с казачьими отрядами находился на юге Кубанской области в предгорных станицах края. Только в конце августа 1918 г. Кубань удалось освободить от большевиков. Во-вторых, Кубанская Рада несомненно стремилась к самому тесному сотрудничеству с Украиной, однако сам Микола Рубовол выступал за создание на Юге России из освобожденных областей союзного государственного образования, по сути Казачьей республики. Когда в Ростове собрались представители Дона Кубани, Терека и командования Белой Армии, на первом же заседании, представитель Кубани, Председатель Краевой Рады Микола Рябовол произнёс замечательную речь, после которой и был застрелен неизвестным на выходе из гостиницы. Как уже говорилось выше, никто не сомневался, что он был убит агентами «Освага». Деникин выступающий за «единую и неделимую Россию» просто не мог допустить создания Казачьей республики.
Исходя из выше сказанного, задумываешься, зачем господину Новоженцу нужна фальсификация исторических фактов. Складывается впечатление, что подобная деятельность реализуется в интересах внешних сил ни как не связанных, ни с интересами украинцев и тем более кубанцев. Однако, несмотря на такие политические игры, украинцы и кубанцы способны этому противостоять, опираясь на нечто большее, чем политические границы, это единое кровное и духовное родство, сохраняющееся в культуре и языке оставленном нам общими предками, черноморскими казаками.
Богдан Золотаревский
1. Октябрь на Кубани и в Черномории. Краснодар 1924. С. 107
2. Очерки истории Кубани с древнейших времен до 1920 г. Краснодар 1996. С. 499
3. Очерки истории Кубани с древнейших времен до 1920 г. Краснодар 1996. С. 501
4. ГАКК. Ф. Р-5 Оп. 1. Д. 249
5. Родная Кубань.2003. № 1. С. 26-27
6. ГАКК Ф. Р-6 Оп. 1. Д. 189
7. ГАКК. Ф. Р-6 Оп. 1. Д. 150
8. Кулик М.К. Из воспоминаний казака станицы Старотиторовской // Кубанский сборник Т. II (23). Краснодар. С. 256
9. Кулик М.К. Из воспоминаний казака станицы Старотиторовской // Кубанский сборник Т. II (23). Краснодар. С. 258-265
10. Баранов В. А. Казачество в условиях «расширенного нэпа» (осень 1924-1925 гг.) // Голос минувшегл: Кубанский исторический журнал. Краснодар, 1998. №3/4. С. 42
11. Ракачев В.Н. Украинцы на Кубани: особенности демографической истории // Кубань-Украина: вопросы историко-культурного взаимодействия. Краснодар. 2006. Выпуск 1. С. 49
12. Хлынина Т.П. политика украинизации Кубани:1920-е -1930-е годы // Дикаревские чтения (4). Белореченск, 1998. С. 30-32
Сообщение отредактировал Пересвет: 21 Май 2013 - 12:43
Придумали какое-то дурацкое разделение.
" );
_last = ipsLightbox.lightboxImage.src;
}
}
/* Check for init and then keep checking for new image */
_to = setTimeout( "gbl_addDownloadButton()", 1000 );
}
//]]>