Сообщений в теме: 46

[Barbarossa]

Битва при Леньяно. (более подробно)

..."Резонно полагая, что наиболее разумно было атаковать германскую армию, пока силы ее не соединились, миланцы выдвинулись на перехват противника, и 29 мая войска сблизились с ним около Леньяно.
Битва началась атакой кавалерийско го авангарда миланцев, насчитывавшего где-то 700 чел., против конного же аван-
гарда германцев, уступавшего ему в численности примерно вдвое (что-то около 300 чел.). Как можно заключить из имеющихся
данных, бросок неприятеля застал войска Фридриха врасплох, поскольку он не располагал данными о присутствии
поблизости войска миланцев, которые очень искусно замаскировали собственные передвижения, использовав лес. Неожиданность позволила им смять императорских конников. Между тем стычка
продолжалась достаточно долго, чтобы дать императору время построить войско, которое приняло обращенный в бегство
авангард и отогнало преследователей.

После этого на поле выдвинулась миланская армия и построилась против германской. Современные источники сви-
детельствуют, что миланцы построились четырьмя «дивизионами», разместив пехоту перед своим кароччо (carroccio).

Диспозиция германских формирований неизвестна. Так или иначе, Фридрих не мог не понимать, что ему следовало не-
медленно проявить наступательную инициативу, поскольку его войско находилось на вражеской территории и не могло надеяться на подход помощи, тогда как время играло на руку противнику, силы которого могли увеличиться за счет прибытия подкреплений
Кроме того, в «Кёльнских анналах» говорится, что Фридрих считал «недостойным своего императорского величества показать про-
тивнику тыл». Одним словом германская кавалерия «ударила сильно» и быстро прорвала порядки миланской конницы.

Когда же атакующие встретились с неприятельской пехотой, та сумела удержать позиции, несмотря на бегство собствен-
ной кавалерии, проявив огромное мужество и стойкость. Волна натиска германской конницы разбилась о миланский
«волнорез».
«Уставив щиты плотно и крепко держа копья», как писал архиепископ Салерно Ромуальд, итальянская пехота вынуди-
ла германскую кавалерию остановиться. Рыцари очень неохотно бросаются в бой на лес копий. Вообще ничего необычного
тут нет, такое не раз встречалось и прежде, скажем, в той же битве при Гастингсе сто лет назад, когда кавалерия
оказалась не в силах прорвать тесные шеренги пехотного строя, подобное повторялось в XII столетии и случалось
потом множество раз. Между тем в XII веке примеры столь заслуживающей уважение стойкости все же нечасты, пехоте
тогда обычно не хватало дисциплинированности и выучки, которые обычно помогают пешим бойцам удержаться перед
соблазном броситься врассыпную перед закованными в броню рыцарями на их крупных боевых конях.
Самоотверженность миланских пехотинцев позволила их смятой, но неуничтоженной коннице перегруппироваться.
Она оказалась достойна отваги пехоты, поскольку вернулась и ударила во фланг германской кавалерии. К тому момен-
у всадники Фридриха, обескураженные своим неуспехом против противодейству ющей пехоты, начали уставать. Итак, они
свернули попытки сокрушить миланскую пехоту и попытались вернуться на свои прежние позиции. О порядке при таком
отходе говорить не приходится, а поскольку у германцев отсутствовала пехота, способная преградить врагу путь и
дать своим всадникам перегруппироваться у нее за спиной, отступление закончилось крахом. Посреди воцарившегося
хауса неприятель захватил императорское знамя, лошадь под самим предводителем пала. Как именно сумел Фридрих
избежать плена или смерти, нигде не сказано, однако на протяжении нескольких дней после Леньяно его считали
погибшим.
Столкновение под Леньяно более наглядно, чем какая-то другая битва, доказывает необходимость для средневековых
армий действовать на поле боя, координируя кавалерию с пехотой. Тот факт, что в армии миланцев присутствовали
как та, так и другая, и то обстоятельство, что пехота сумела сдержать атаку германской кавалерии, по сути дела,
решило исход противостояния. Если бы в войске Фридриха Барбароссы наличествовала пехота, его отброшенная
неприятелем конница имела бы возможность перестроиться и вновь включиться в битву, отсутствие важной
составляющей привело армию императора к поражению."

.

Сообщение отредактировал Барбаросса: 10 Апрель 2009 - 18:27

[Magnus]

Барбаросса,
Кстати, интересный момент - этой значимой странице в истории Италии Джузеппе Верди посвятил одну из своих опер, которая так и называется «Битва при Леньяно».

[Barbarossa]

этой значимой странице в истории Италии Джузеппе Верди посвятил одну из своих опер, которая так и называется «Битва при Леньяно».

Ага )) Я когда искал более подробную инфу...то постоянно натыкался на Джузеппе Верди )))

[Magnus]

А я карту ищу, но постоянно старик Джузеппе мне мешает

[Arn de Erno]

Битва при Гастингсе (англ. Battle of Hastings, 14 октября 1066 г.) — сражение между англосаксонской армией короля Гарольда Годвинсона и войсками нормандского герцога Вильгельма, в результате которого Англия была завоёвана нормандцами, а Вильгельм стал английским королём.

Английский король Эдуард Исповедник провёл в Нормандии 28 лет у своего дяди Ричарда II, герцога Нормандии, прежде чем в 1042 г. вступил на престол. Не имея детей, он, по видимому, в 1051 г., обещал английский трон своему родственнику по материнской линии, герцогу Нормандии Вильгельму II в благодарность за убежище, предоставленное королю правителями Нормандии[1]. Однако, после смерти Эдуарда в начале января 1066 г. англосаксонское собрание знати (витенагемот) избрало новым королём Англии Гарольда Годвинсона, брата жены короля Эдуарда и фактического правителя страны в последние годы его жизни. Вероятно, на этот выбор повлияла и предсмертная воля Эдуарда Исповедника[2].

Это избрание было оспорено герцогом Нормандии Вильгельмом, который вспомнил о клятве Гарольда, принесённой в 1064 или 1065 г. Гарольд признал права Вильгельма на наследование английского престола и обязался оказывать ему всемерную поддержку. Однако, Гарольд был в то время пленником нормандцев, попав в их руки после кораблекрушения около берегов Франции.

Новый король Англии Гарольд II оказался между двух огней; с одной стороны, притязания на трон выдвинул Вильгельм, с другой стороны в страну вторглась армия короля Норвегии Харальда Сурового, другого претендента на английскую корону, которого поддержал собственный брат Гарольда Тостиг. В битве при Стамфорд-Бридже англосаксонские войска Гарольда наголову разгромили норвежцев (25 сентября 1066 г.), а уже через 3 дня на южном побережье Англии, в графстве Суссекс недалеко от местечка Гастингс, высадились войска Вильгельма.

План битвы

Сообщение отредактировал Sparta: 23 Апрель 2009 - 09:39

[sniper]

Битва при Бувине, 1214 г.Образец крупного средневекового сражения - уйма войск, малые потери, нерешительность действий. Никто не преследовал противника. Всякая борьба за город или провинцию была бесплодной. 24 июля французские войска Филиппа II столкнулись с англо-германскими войсками под командованием Оттона IV Вельфа. Император также входил в большую коалицию, созданную королём Англии Иоанном Безземельным, поставившим цель захватить Францию.В бою принимало участие до 30 тыс. человек, из них 5 тысяч рыцарей. Численное превосходство в пехоте было у Оттона. Рыцари обеих сторон выстроились отдельными отрядами, пехота была поставлена впереди рыцарей также отдельными отрядами, имевшими форму вытянутых прямоугольников. Целью пехоты было вести бой с рыцарями и служить живым бруствером для рыцарей. Стрелки были вооружены луками и арбалетами и размещались впереди копейщиков или по флангам.Сражение было достаточно вялым. Общего управления не было, рыцарские отряды сражались в одиночных схватках. Главнокомандующие сражались как простые рыцари. Схватка продолжалась 3 часа и завершилась победой французов. Союзники отступили, но их не преследовали. Да и потеряли маловато челов.

[Стрiлець]

Битва при Манцикерте (19 августа 1071 г.)Немецкий историк Гельцер называет это сражение часом «смерти великой Византийской империи» и продолжает: «хотя его последствия во всех его ужасных аспектах не проявились сразу, восток Малой Азии, Армении и Каппадокия — провинции, которые были домом для стольких знаменитых императоров и воинов и которые составляли основную силу империи — были потеряны навсегда, и турок поставил свои палатки кочевника на руинах древней римской славы. Колыбель цивилизации оказалась добычей грубой силы и исламского варварства»

Приход послов [турок] еще не был ни отменен, ни отсрочен, а некоторые из приближенных императора [Романа IV Диогена] убеждали его отвергнуть мир, как лживый по существу и скорее бесполезный, чем сулящий выгоды. Ведь султан, говорили они, боится [нас], ибо не имеет значительных сил и, ожидая [войска], идущие следом за ним, выигрывает время, чтобы соединиться с остальными силами. Эти речи толкали императора на войну. Таким образом, турки хлопотали у себя о деле мира, император же, издав боевой клич, неожиданно одолел в [первой] схватке. Молва об этом, достигнув врагов, поразила их. Пока же они, также вооружившись, отогнали беспомощную толпу [своих] в тыл, а сами тотчас сделали вид, что построились в военный порядок Но большинство их [тут же] обратилось в бегство, увидев выстроившиеся в порядке и военном великолепии фаланги ро-меев. Турки отступили назад, а император устремился следом за ними со всем войском [и преследовал их], пока не наступил поздний вечер. Однако, не встречая у врагов сопротивления и зная, что лагерь лишен конных воинов и пешей стражи, ибо у императора не было с собою достаточного войска, чтобы и здесь оставить защиту, [к тому же] большинство [воинов], как выше упоминалось, было утомлено еще раньше, император решил не продолжать более преследования, чтобы турки, устроив засаду, не напали на беззащитный лагерь Вместе с тем он учитывал, что если он продолжит свой путь, то ночь застигнет его при возвращении и тогда турки, будучи хорошими стрелками из лука, изменят [направление] своего бега на противоположное. Поэтому, повернув императорское знамя, он возвестил, что пора вспомнить о возвращении, Стратиоты же, оказавшиеся далеко от [своих] фаланг, видя поворот императорского знамени, решили, что император потерпел поражение. Многие, впрочем, уверяют, что некто из злоумышлящих против императора, двоюродный брат Михаила, пасынка императора, давно затаив на него злой умысел, сам сеял среди стратиотов подобные слухи и тотчас, захватив своих [воинов] (а ведь ему по доброте императора была вверена немалая часть войска), вернулся, как беглец, в лагерь. Подражая ему, и соседние с ним лохи (отряды) один за другим без боя обратились в бегство, а за ними - и другие. Тогда император, видя бессмысленное и беспричинное бегство, остановился вместе с окружавшими его людьми, призывая, как обычно, своих [воинов] прекратить бегство. Но никто не повиновался.Те же из неприятелей, которые стояли на холмах, видя нежданную беду ромеев, сообщили султану о случившемся и убеждали его повернуть [на ромеев]. И вот, после возвращения султана, тотчас и неожиданно для императора битва разразилась. Приказав окружавшим его не поддаваться и не впадать в малодушие, император долго и мужественно защищался. Среди же прочих [воинов] вне укреплений [лагеря], захлестнутых [волною] паники, стоял разноголосый вопль, господствовало беспорядочное бегство, и никто там не сказал нужного слова. А если и говорили, то одни о том, что император храбро сопротивляется с оставшимися у него [воинами] и что варвары [уже] обращены в бегство, другие же возвещали о его гибели или пленении, третьи же болтали совсем другое и приписывали победу то той, то другой стороне, пока не начали многие из бывших с императором [в походе] каппадо-кийцев дезертировать оттуда [целыми] отрядами.О том же, как я сам, став на пути б.егущим, многих задержал, стремясь отвратить поражение, пусть расскажут другие.После этого многие из императорских конюхов, возвращавшиеся с конями10, на вопрос о том, что случилось, отвечали, что не видели императора И какое было смятение, и плач, и горе, и ужас неудержимый, и пыль до небес, и, наконец, турки, нахлынувшие на нас отовсюду! Поэтому каждый, сколь у него нашлось рвения или стремительности или сил, вверил бегству собственное спасение. Неприятели же, преследуя бегущих по пятам, одних убили, других взяли живыми, а третьих растоптали [лошадьми]. И случилось ужасное, всякие слезы и жалобы превышающее, ибо что может быть печальнее, чем лагерь императора бегством и поражением от варваров бесчеловечных и грубых низринутый, чем император, лишенный помощи и варварским оружием окруженный, чем палатки императора, командиров и стратиотов, ставшие добычей этих мужей, [что может быть горше], чем узреть все у ромеев опустошенным, а царство увидеть в мгновенье ока рухнувшим?!Так обстояло дело с остальным войском. Но окружавшие императора враги отнюдь не легко и не сразу его одолели. Обладая стратиотским и военным опытом, знакомый со многими опасностями, он оказал сильное сопротивление нападающим, убив многих [из них] Наконец, он был ранен мечом в руку, а затем конь его был повержен стрелой, и ему пришлось сражаться пешим. И вот к вечеру, вконец утомленный, о, горе, он смирился и стал пленником [турок].

Панове, у кого-нибудь есть более подробная информация?

[SilVer19]

Хм... почему не сказали про Белую и Алую розу?



В среду 1 мая 1455 года король Генрих 6 отправляется в Лестер. Его сопровождает свита придворных и Джаспер Тюдор. Ночь они проводят в Уэтфорде. Наутро движутся в сторону Сент-Олбанс. А там их уже ждут войска во главе с Ричардом Йорком, Уориком и Салисбери. Попытка переговоров оказалась бесполезной. Началась битва. Тут-то и пролилась первая кровь многолетней войны Алой и Белой Розы. Знаменательно, что в этой первой битве пролилась и кровь самого короля Генриха.

Во второй половине 1459 года два враждующих клана английской монархии — Ланкастеры и Йорки — приготовились к решающему столкновению. Оно произошло в сентябре. Ричарда Йоркского с сыновьями выслали из страны. Решением парламента, который провели в Ковентри, опального герцога и его сподвижников лишили всех званий, титулов и, разумеется, имений и поместий. Присутствующая на заседании парламента знать, в том числе и Джаспер Тюдор, присягают королю Генриху VI и его сыну, принцу Эдуарду.

Соперники Ланкастеров тоже готовятся к схватке. В пограничных графствах и в уэльских поместьях отца Эдуард, граф Марч, формирует свою армию. Силы собираются в районе Уигмор и Ледло. 3 февраля 1461 года две армии сошлись в решающей схватке на Мортимер Кросс (Херефордшир), примерно в шести милях к северо-западу от Леоминстера и четырех милях от замка Уигмор герцога Йоркского. Странное предзнаменование — а конкретно, три солнца, появившиеся на небе — чуть было не сломили дух воинов Марча. Но он сумел убедить их, что это хороший знак, знак удачи и победы. По свидетельству .летописца шестнадцатого века Эдуарда Холла, на гербе династии Йорка изображены три солнечных луча, исходящих от белой розы. Видимо, так увековечили предсказанную февральскую победу Йорки. Надо отдать им должное, «...победа была красивой и несомненной: противники покинули поле боя, потеряв в битве около 3000 человек.»

Тем временем королева Маргарита Анжуйская с единственным наследником Генриха VI принцем Эдуардом и огромной армией движется с Севера Англии. 17 февраля они уже в Сент-Олбанс (Херефордшир).

Противники нападения не ожидали. К тому же их силы только что пополнились новобранцами, которые буквально «еще не нюхали пороха». «Армия Маргариты» напрочь разбивает вражеские войска во главе с графом Уориком. Королева освобождает мужа, Генриха VI. В плену он провел полгода.

Маргарита уверена в своих силах, тылы ее крепки настолько, что она ведет армию прямо на Лондон. А граф Марч и граф Уорик — один празднуя победу, другой оплакивая поражение — не теряя времени добираются до лагеря союзников в Котсуолдсс. Будь они не так расторопны и менее везучи, не миновать бы им столкновения с идущими навстречу друг другу войсками Маргариты и Джаспера Тюдора. Они за малым не встретились на подступах к Лондону, что для сторонников Йорков означало бы конец игры. Джаспср же не успел так быстро заново сформировать армию. А для людей королевы (в основном жителей севера) после победы и трудного перехода эта земля так и осталась чужой.

Послс Сент-Олбанс они взялись мародерствовать и терроризировать лондонцев. Их появление вызывало панику. В конце концов в Лондоне начались бунты, людей королевы отказывались признавать, их — совершенно справедливо — считали врагами. Маргарита понимает, что эта неожиданная ситуация чревата серьезными последствиями. Она решает отправить своих «вояк» в Йоркшир. Но дело было сделано. Натерпевшиеся жители столицы, что называется, распахнули ворота города перед Эдуардом, графом Марчем, и графом Уориком.

4 марта 1461 года Эдуарда провозглашают королем Англии. 29 марта новый монарх наносит новое поражение дому Ланкастеров, на этот раз в Таутоне, подтверждая свое право на корону.

В конце 1467 — начале 1468 годов ситуация стала складываться в пользу Ланкастеров. Произошли следующее. Весной 1468 года Эдуард IV заключает союз с герцогами Бургундии и Бретани. И король Людовик оказывается в уязвимом положении. Естественно, король Франции тут же начинает искать, во-первых, возможность разрушить этот альянс, а во-вторых, военную силу, способную поколебать независимость и самоуверенность Эдуарда IV.

Полный разрыв произошел весной 1469 года. Уорик собирает армию и готовится выступить против короля. Вряд ли в его планы входило свергнуть Эдуарда. Скорее, цель графа ограничивалась демонстрацией могущества и требованием должного признания.

26 июля 1469 года при Эджкоут Уорик напрочь разбивает королевское войско, которым командовал новый граф Пемброук, после чего его вместе с братом, сэром Ричардом Гербертом, тут же казнили.

Когда армия Ланкастеров высадилась в Девоне, Эдуард IV находился в Йоркшире Он попал в ситуацию, про которую говорят «оказаться не там и не тогда...» Шансов добраться до Лондона раньше Уорика практически не было. Эдуард трезво оценил положение. Выход у него был один: бежать из страны. 2 октября 1470 года он тайно отправляется в Голландию. 6 октября Уорик вошел в Лондон, не встретив сопротивления. Тут же освободил Генриха VI из Тауэра и возвестил о возвращении трона династии Ланкастеров. Наступил новый этап.

2 марта 1471 года к берегу Йоркшира причаливает флотилия Эдуарда IV. С большим войском он продвигается к югу. 11 апреля они уже на подступах к Лондону. Через три дня армия Йорков побеждает в битве при Барнет, чуть севернее столицы. В бою погибает граф Уорик. Дальше события развиваются очень быстро. Генриха VI берут под стражу. Монархии Ланкастеров грозит уничтожение.

Маргарита Анжуйская находится в полном неведении и покидает Францию вместе с принцем Эдуардом. Они приезжают в Уэймут как раз в день поражения армии Ланкастеров. Страшные вести из Лондона потрясли королеву. Но решимости ей было не занимать. Она начинает собирать войска в графствах к юго-западу от столицы. Ей сопутствует успех. Маргарита ведет армию к уэльской границе. Цель у нее могла быть только одна: объединиться с войском Джаспера Тюдора. Эдуард IV понимает серьезность ситуации. Главное для него — удержать инициативу. Он решает догнать Маргариту и не допустить слияния двух вражеских армий.

4 мая Эдуард настигает «войско Маргариты»в районе Тьюксбери. Начинается бой. Удача не изменила Йоркам и на этот раз: армия королевы окончательно разгромлена. В живых не осталось почти никого. Погиб и единственный наследник Генриха VI. Маргариту Анжуйскую взяли в плен. Такого сокрушительного поражения дом Ланкастеров еще не знал. Было от чего впасть в отчаяние: королевская чета в заточении, единственный прямой наследник трона погиб — династия обезглавлена.

Положение Эдуарда IV еще никогда не было таким прочным. Впрочем, отчаяние одних и торжество других только казалось абсолютным и необратимым.

После смерти Эдуарда IV престол унаследовал его двенадцатилетний сын Эдуард V. Тут же произошел государственный переворот. Его инициатором был дядя нового монарха, Ричард, герцог Глостер. 26 июня 1483 года Ричард узурпировал власть и захватил трон Англии.

Битва при Босворте 22 августа 1485 года. Победа Генриха Тюдора и смерть Ричарда 3. Окончание войны.

______________
Ещё могу написать, если интересно, про
Ледовое побоище
Невскую битву
Битву при Арзуфе
Осаду Иерусалима
Битва при Дурбе (с 3 картами)

Сообщение отредактировал SilVer19: 15 Июнь 2010 - 20:45

[Moxica]

Хм... почему не сказали про Белую и Алую розу?

Потому, что это не раннее средневековье.

Сообщение отредактировал Moxica: 15 Июнь 2010 - 20:46

[SilVer19]

Блин, не посмотрел....
Ладно, тогда Ледовое побоище єто то что надо =)

Нажмите, чтобы прочитать

Ледовое побоище. Разгром немецких рыцарей
Значение Стенбийского договора в истории феодально-католической экспансии, развивавшейся под эгидой католической курии, чрезвычайно велико. Этот договор закрепил созданный папскими усилиями единый фронт католических агрессоров, обосновавшихся на западе; на севере вдоль границы Руси. Участники коалиции готовились развернуть наступление на Новгород, рассчитывая при этом на политическую борьбу, обострившуюся в Новгороде и Пскове во второй половине 30-х годов. В наступлении должны были принять участие все три главных участника коалиции: датские крестоносцы в Эстонии, орденские силы в Ливонии и крестоносцы, обосновавшиеся в Финляндии, которые должны были получить еще подкрепления из Швеции. Совместными силами предполагалось захватить важнейший торговый путь, связывавший Балтику с Новгородом по Неве. Разработанный папским легатом план свидетельствует о том, насколько серьезно ставился вопрос о войне против Руси. Несомненно, что одновременно имелось в виду насильственно навязать русским также католическую веру.
Что общие основы соглашения в Стенби были разработаны Вильгельмом Моденским в тесном единстве с папой Григорием IX, подтверждает булла от 9 декабря 1237 г., в которой папа обратился к архиепископу Швеции и его суффраганам-епископам с призывом организовать “крестовый поход” в Финляндию “на помощь епископу Томасу” “против тавастов” и их “близких соседей”. Очевидно, что, призывая крестоносцев уничтожать “врагов креста”, папа имел в виду наряду с тавастами также карелов и русских, в союзе, с которыми тавасты в эти годы энергично противились католической экспансии.
Папская курия и ранее не упускала случая для разжигания враждебного отношения к русским. В своих более ранних посланиях папа не скрывает этого. Так, буллой от 3 февраля 1232 г. на имя своего легата Балдуина Альнского он запрещает всем христианам в Прибалтике без разрешения курии заключать мир или перемирие с русскими или “язычниками”. Еще более откровенна папская булла от 24 ноября 1232 г., в которой Григорий IX требовал от меченосцев в Ливонии поспешить в Финляндию, чтобы “защитить новое насаждение христианской веры против неверных русских”. Лицемерные слова этого воззвания были типичной маскировкой подготавливаемой агрессии. В папской булле от 27 февраля 1233 г. русские открыто названы “врагами”.
Учитывая эту нескрываемую даже враждебность папства к русским в 1230-х годах трудно отказаться от мысли, что под “близкими соседями” тавастов, против которых папа призывает выступать в булле от 9 декабря 1237 г. своих крестоносцев, понимались русские.
Ряд папских булл свидетельствует также о том, что наряду с подготовкой широкой агрессии извне, курия стремилась обеспечить свои замыслы и созданием базы внутри Руси. Для этой цели были широко использованы доминиканцы. В каком направлении развивалась их деятельность, благословляемая папой, можно понять из буллы Григория IX от 15 марта 1233 г., в силу которой доминиканцам, отправившимся на Русь, предоставлялась индульгенция и им самим разрешалось давать отпущение поджигателям или убийцам клириков. Папа пишет и о необходимости создания латинской епархии на Руси, ссылаясь при этом на то, что там существует “множество латинских церквей, не имеющих священников”.
Однако надежды Рима не оправдались. Никакой базы внутри Руси, на которую вражеские силы в своем широко задуманном наступлении могли бы опереться, у них не оказалось, и борьба, как известно, свелась к столкновению на бранном поле.
Лихорадочную поспешность, с которой Вильгельм Моденский действовал при создании антирусской коалиции и организовывал стенбийский сговор ее участников, следует объяснить желанием использовать благоприятные для Рима условия, сложившиеся на Руси в 12371238 гг. С востока, через Волгу на Рязань и дальше в глубь страны надвинулись грозной тучей татаро-монгольские полчища, угрожавшие самому существованию русского государства. Католическим агрессорам, стремившимся обосноваться в западных районах Руси, этот момент, когда силы всей русской земли были напряжены в ожесточенной борьбе со свирепыми кочевниками, естественно, представлялся особенно подходящим.
Организаторы немецко-датско-шведской католической агрессии на Русь в 1240 г. рассчитывали на вторжение в ее пределы с двух сторон: с севера, откуда готовились напасть шведские силы под предводительством ярлов Ульфа Фаси и Биргера, и с северо-запада, где действовал Тевтонский орден. Очевидно, предполагалось, что нападение произойдет в одни и те же сроки, но тевтонские рыцари опоздали, а шведы, пройдя по Неве до устья реки Ижоры, не сумели использовать преимуществ внезапного нападения.
Заблаговременно расставленная новгородскими князьями охрана Финского залива и берегов Невы, сообщила немедленно в Новгород об опасности. Молодой князь Александр Ярославич, “не мешкая нимало”, во главе немногочисленной, но мужественной дружины своей, обрушил на шведов 15 июля 1240 г, внезапный удар такой силы
и вместе с тем настолько продуманный с точки зрения боевой тактики, что шведы были наголову разбиты. Князь Александр сразился с самим Биргером, шведским полководцем и предводителем всего похода, и нанес ему тяжелую рану копьем. “Возложи печать на лице острым своим копьем”,рассказывает летописец, оставивший описание знаменитой Невской битвы. Немногим удалось бежать. “Останоки их,говорит летописец.побеже посрамлени”. Русские, собрав трупы знатных рыцарей, “накладше корабля два” и “пустоша и (их) к морю”, где они и затонули. Трупы же остальных, “ископавшие яму, вметаша (их) в ню (нее) бес числа”. Эта замечательная победа прославила молодого князя и сорвала планы нападения католических агрессоров на Русь с севера.
В конце августаначале сентября 1240 г. немецкие рыцари вторглись в русские земли с запада. Немцам удалось захватить крепость Изборск. Выступивший на помощь Изборску псковский отряд был разбит, и рыцари осадили Псков. Изменники-бояре, во главе с псковским посадником Тверднлой Иванковичем, открыли немцам ворота, и город был захвачен врагом. Завладев Псковом, немецко-католические рыцари стали все глубже вторгаться в новгородские владения, подойдя к самому городу на расстояние 3040 верст. Одновременно они стремились захватить берега Невы, ладожские земли и Карелию. На побережье Финского залива они построили крепость Копорье и, опираясь на нее, развернули дальнейшее наступление. Беспощадному разорению подвергалось местное население. Сопротивлявшихся крестоносные разбойники массами истребляли. С Запада шли все новые подкрепления крестоносному войску. Папская курия неослабно следила за ходом событий.
Особый интерес представляет в этой связи булла Григория IX от 14 декабря 1240 г. направленная лундскому архиепископу Уффонуглаве католической церкви в Дании и его суффраганам. Папа предложил развернуть в Дании проповедь “крестового похода” против “неверных”, якобы угрожающих христианам в Эстонии. Под “неверными” курия снова имела в виду русских. Эта булла была, по-видимому, вызвана сообщением о тяжелом поражении, которое понесли шведские рыцари на Неве в июле этого года. Чтобы как-нибудь возместить понесенные ими потери, папа взывал к помощи датчан, которые, однако, не спешили отозваться. Можно отметить, что в Дании наблюдалась известная тяга к союзу с русскими и к поддержанию как экономических, так и политических отношений.
Григорий IX “передал” захваченные крестоносцами русские земли эзельскому епископу Генриху. А тот в апреле 1241 г. заключил договор с рыцарями, по которому он оставлял за собой часть взимавшейся в пользу церкви десятины, а все права на управление, рыбную ловлю и прочее передавал им. Епископ в своей грамоте о заключении указанного соглашения объясняет, что он передает им право на все остальные поборы, так как “на них падает труд, издержки и опасность при покорении язычников”. Тем самым епископ лишний раз свидетельствовал о том, какой характер носила “крестоносная” миссия среди народов Прибалтики, от которой русский народ был избавлен благодаря героическому отпору, организованному Александром Невским.
В Новгороде, где боярская верхушка еще в 1240 г. не поладила с молодым князем Александром, вследствие этого уехавшим к отцу в Переяславль, вспыхнуло широкое недовольство против бояр. Народ потребовал возвращения Александра в Новгород. С присущей ему решительностью и мужеством, вернувшийся вскоре князь возглавил борьбу против немецко-католического нашествия. Он привлек к этой борьбе не только новгородцев и русскую рать, пришедшую на подмогу из других земель, но и карелов, ижорцев, литовцев и другие народности. В 1241 г. внезапным ударом он захватил у немцев Копорье и нанес им сильное поражение в районе побережья Финского залива, оттеснив их обратно к реке Нарве.
Известие об успехах русской рати подняло дух местного населения Прибалтики. Вспыхнули восстания в земле эстов, подавить которые крестоносцам не удавалось. Из Рима шли сообщения о присылке новых пополнений. Широко развернулась проповедь “крестового похода”. Папа направил 6 июля 1241 г. буллу королю норвежскому с предложением содействовать “крестовому походу... против язычников в землях соседних”, что в то время означало, конечно, Прибалтику, районы Финского залива, где развернулась большая война против Руси. Неудачное для папства начало ее тем более активизировало деятельность курии.
Подстрекая норвежского короля к походу “во славу матери нашей, святой римско-католической церкви”, папа изъявляет в этой булле согласие на замену крестового похода по обету в “святую землю”походом против “соседних язычников”.
В самом начале 1242 I. Александр Невский, проведя тщательную подготовку, смело двинулся навстречу немцам. Обманув их расчеты, он захватил Псков и Изборск. Учинив расправу над предателями, закрепив свой тыл, князь прошел дальше на северо-запад, прямо к границе захваченной крестоносцами эстонской земли.
Таким образом, весной 1242 г. русские войска находились западнее Чудского озера,
соединявшегося узким протоком с Псковским озером. У этого узкого протока, известного под названием “Узмень”, и произошли решающие события. Молодой князь, показавший себя как стратег и полководец, блестяще осуществил глубоко продуманную военную операцию. В его плане были учтены все обстоятельства: и особенности немецкого военного строя “свиньей”, и условия местности, и состояние льда на озере, а главноеморальный дух и боевые качества войск. 5 апреля 1242 г. враг был встречен на льду. По имеющимся источникам можно понять, что немцы, обманутые неожиданным, смелым построением русского войска, могли считать себя уже победителями, преодолев полки, расположившиеся в центре, когда они оказались под внезапным мощным ударом флангов, выйти из-под которого уже не могли. Победа русского войска, в котором участвовали не только новгородцы и псковичи, но и “низовцы” войска, присланные Ярославом Всеволодовичем, отцом Александра Невского, под начальством брата Александра Андрея, была решающей и окончательной.
Рыцари потеряли 500 убитыми и 50 плененными. Многие пошли под лед, который выдерживал тяжесть русских пехотинцев, но проламывался под закованной в тяжелые доспехи рыцарской конницей крестоносцев. Тысячи “кнехтов”немецкой пехоты остались на льду Чудского озера.